3

Кабинеты калифорнийского управления по работе с условно-досрочно освобожденными в Ван-Нуйсе теснились в одноэтажном сборном-блочном здании, стоявшем в тени здания муниципального суда. Невзрачная архитектура, казалось, соответствовала его назначению – спокойной реинтеграции осужденных в общество.

Внутри здание было оборудовано по технологии управления толпой, применяемой в парках с популярными развлечениями, – правда, те, кто ждал здесь, не всегда так же страстно стремились к цели. В лабиринте огороженных веревками проходов по коридорам и комнатам ожидания стояли длинные очереди бывших заключенных. Очереди ждущих отметиться, сдать на анализ мочу, увидеться с сотрудниками управления, очереди во всех частях здания.

Для Касси Блэк это здание представлялось более гнетущим, чем тюрьма. В Хай-Дезерт она пребывала в застое, как в научно-фантастических фильмах, где возвращение на землю бывало столь долгим, что путешественники погружались в сон, напоминающий зимнюю спячку животных. Касси это представлялось так. Она дышала, но не жила, ждала и надеялась, что срок заключения окажется минимальным. Эта надежда на будущее и тепло постоянной мечты о свободе спасали Касси от депрессии. Но этим будущим оказалось управление по работе с условно-досрочно освобожденными. Оно воплощало собой суровую реальность выхода на волю, было противным, переполненным, бесчеловечным. Пропахшим отчаянием и утраченной надеждой, отсутствием будущего. Большинство окружающих ее людей не останется на свободе. Один за другим они вернутся обратно. Такова правда жизни, которую они избрали. Немногие становились на честный путь, добивались успеха. И у Касси, давшей себе слово, что будет одной из этих немногих, ежемесячное погружение в этот мир всякий раз вызывало глубокую депрессию.

К десяти часам утра Касси уже стояла в очереди, чтобы отметиться, и теперь приближалась к концу очереди на сдачу анализов. В руке она держала пластиковую чашку, которую предстояло наполнить на глазах у стажерки, прозванной знахаркой за ее обязанности, следящей за тем, чтобы в чашку не лилась чужая моча.

Дожидаясь, Касси ни на кого не смотрела и ни с кем не разговаривала. Когда очередь двигалась и на нее напирали сзади, она машинально делала шаг вперед. Думала о пребывании в Хай-Дезерт, о том, как умела, когда нужно, изолироваться от окружающего, перейти на автопилот, лететь на этом космическом корабле обратно на землю. Таков был единственный способ выносить пребывание там. И здесь тоже.

Касси втиснулась в комнатушку, которую ее инспектор, Телма Киббл, именовала кабинетом. Теперь ей дышалось легче. Близился конец. Кабинет Киббл был последней остановкой в этом путешествии.

– Явилась... – сказал Киббл. – Как дела, Касси Блэк?

– Отлично, Телма. А как у вас?

Возраст этой чрезмерно располневшей негритянки Касси не пыталась определить. Выражение ее широкого лица всегда бывало приветливым, и Касси питала к ней искреннюю симпатию, несмотря на характер их отношений. Киббл не была покладистой, но справедливой. Касси понимала, что ей повезло, когда после перевода из Невады она была определена к этой женщине.

– Не могу пожаловаться, – ответила Киббл. – Ничуть.

Касси села на стул у письменного стола, заваленного досье, некоторые из них достигали в толщину двух дюймов.

Слева находился ящик с вертикально поставленными папками помеченный буквами ВПС, неизменно привлекавший внимание Касси. Она знала, что ВПС означает возвращение под стражу и помещенные там досье принадлежат неудачникам, кто отправляется обратно. Ящик этот казался всегда полным и был для Касси таким же пугающим, как все остальное в процедуре условно-досрочного освобождения.

Киббл раскрыла досье Касси и стала заполнять ежемесячный отчет о соблюдении режима. Это было у них ритуалом: недолгая дружелюбная беседа, затем Киббл задавала вопросы по перечню.

– Что с волосами? – спросила Киббл, не поднимая взгляда от бумаг.

– Так, захотелось разнообразия. Решила укоротить их.

– Разнообразия? Ты так заскучала, что вдруг потянуло на перемены?

– Нет, я просто...

Касси закончила пожатием плеч, надеясь, что все обойдется. Надо было сообразить, что слово разнообразиенасторожит инспектора.

Киббл, чуть повернув запястье, взглянула на часики. Пора было продолжать.