Рамон уже спустился по трапу из самолета, и, стоило мне затормозить, Сара рванула к нему. Муж подхватил малышку на руки и закружил, пока я просто любовалась воссоединением отца с дочерью. Когда первый восторг встречи схлынул, и Сара повисла на Рамоне, как мартышка, он направился ко мне.

«Здравствуй, любимый».

«Привет, nena».

«Соскучился?»

«Ужасно».

Он подходит ко мне, наклоняется и целует, так горячо, как будто мы не расставались. У меня даже колени подгибаются от сладости и силы этого поцелуя. Малышку он так не отпустил, так что она недовольно ерзает.

– Я вас слышу! – заявляет она.

– Подслушиваешь? – Рамон отстраняется и щекочет Сару, которая в ответ заливисто смеется.

– Вы громко думаете, – не растерялась смышленая дочь.

Сара меня удивляла с каждым днем: умна не по годам, способная, схватывающая все на лету. И она учила нас с Рамоном любви. Мы учились этому вместе.

Когда-то я мечтала об истинном, потому что считала, что в истинных парах все идеально. Но идеально не было, потому что ни я, ни Рамон не были идеальными. Иногда мы спорили как растить дочь, иногда раздражались, когда уставали, иногда требовали немного пространства, чтобы побыть в одиночестве. Но неизменно приходили друг к другу, сплетались в объятиях и разговаривали без слов.

Когда-то я мечтала о семье, но выходит, что я мечтала о любви, которая теперь рождалась во мне, и мне было кому ее дарить.

«Думаешь о нас?» – Рамон подмигивает мне.

«Думаю, как реализовать твое желание».

Взгляд мужа становится горячим, просто огненным, и я мысленно смеюсь.

«Какое из них?»

«О большой семье».

Устремленный на меня взгляд меняется: Рамон смотрит на меня с такой глубиной, с благодарностью, как на самую лучшую в мире женщину. По коже тут же струятся искорки возбуждения, а в моем воображении вспыхивают картинки того, как именно мы будем стараться увеличивать нашу семью.

«Ты и есть лучшая, любимая».

– О чем вы? – требует ответа все еще подслушивающая дочь.