Повисшую мрачную вязкую и тяжелую тишину разрывает женский смех, громкий и слегка визгливый: это смеется Альма. Она смеется так, будто услышала самую забавную историю своей жизни.

Все отвлекаются на нее, поэтому я вкладываю в ладонь Рамона свои слегка подрагивающие пальцы, и он тянет меня на себя. Обнимает за талию, когда мы идем к выходу, и с каждым шагом мне становится легче дышать. Легче и легче. Альваро и Зен следуют за нами.

– Куда собрались? – Ранеш преграждает нам путь, точнее, пытается преградить, когда Рамон бросает на него один долгий взгляд и спокойно отвечает:

– Если все мы не покинем этот дом в ближайшие полчаса, мой брат Микаэль Перес, альфа Золотых холмов, и мой друг Доминик Экрот, старейшина Легории, придут за нами, и проблем у вас станет больше.

– Оставь их, – рычит Артур нам в спину. – Пусть уходят. Кто-нибудь, уймите эту чокнутую и уберите этого полудохлого пса с ковра…

Возня позади нас меня больше не интересует. Мы покидаем особняк быстро, но на сердце впервые за долгое-долгое время спокойно. У меня и у Рамона. Я это знаю, чувствую, нам даже разговаривать мысленно не нужно, чтобы это понять. Попадающиеся нам вервольфы нас не останавливают, и это тоже хорошо. Закатное солнце окрашивает белые стены в золото, согревая своими теплыми лучами. Воздух свободы кружит голову, когда все волнения остаются за спиной. Даже не верится, что мы выиграли, но мы выиграли. Вырвали у судьбы собственное счастье.

«Спасибо», – просто шепчу я мысленно.

«Это стало возможно только благодаря тебе».

«Но я волновалась».

«Знаю, nena. Больше никаких волнений. Только приятности».

Зен догоняет меня на крыльце и складывает руки на груди.

– Благодарю тебя, Венера. От имени всех джайо.

– Я, кажется, теперь тоже джайо, – улыбаюсь и подмигиваю парню. – Рамон, меня к чудесам света не причислят?

– Нет, а надо бы. Ты мое чудо.

– У-а-а-а, – подает «голос» Сара и тянет руки к отцу, который с радостью забирает ее у меня.

– И ты чудо, малышка. Поехали домой.