– Ну да, как все люди… работать на дядю, – грустно смотря в темноту улицы, куда-то поверх домов, повторил муж.

– Да, у нас будут совместные выходные. Может мало денег, зато все дома. Подумай сам, сейчас вот и бизнес есть, а ни денег, ни выходных, ничего нет! – Вера со вздохом опустилась рядом на табурет и печально взглянула на мужа.

– Мне тяжело работать на дядю, нет перспективы. Мне уже 31 год, и снова работать рядовым сотрудником, всё заново! – уткнувшись в свои ладони, бубнил горе-предприниматель. С трудом оторвав от лица ладони, он продолжил:

– Два года назад я работал главным специалистом отдела в крупной конторе. Эх, если бы знал, то не ушёл бы тогда! Сейчас был бы замначальника отдела, – плакался коммерсант, раскачиваясь на хлипком табурете. – Но кто знал, что так всё сложится! Последний раз! Дай мне последний шанс встать на ноги, и потом, клянусь, пойду хоть дворником, но упускать такую шикарную перспективу я не хочу, – жалобно выпрашивал согласие у жены Егор.

Кухонный ночной разговор всё более походил на разговор матери с ребёнком, который хочет завтра сделать что-то запрещённое за сегодняшнее дурное поведение. Нудно повторялись одни и те же аргументы, жена не отступала, стрелки часов безжалостно показывали на три часа ночи.

– Езжай, куда хочешь, вымутил, блин, что хотел. Уже утро, какой же ты упёртый и тупой, – Вера была измотана бесконечным разговором, который изначально не мог закончиться никак иначе, как только победой мужа.

– Спасибо. Я клянусь! Приеду не позже, чем через 10 дней. Если не получится, пойду работать по найму хоть кем, – Егор был доволен победой и засиял, как медный пятак, что было видно даже в тусклом свете, лениво падающим от уличных фонарей.

В воскресенье спорщики встали лишь к обеду. Дочь смотрела телевизор, она уже давно встала и не знала, чем себя занять. Вера была мрачна и молча пошла готовить поздний завтрак. Егор позвонил Алексею на домашний телефон, шёпотом договорился, что через час они поедут к Онуру. После завтрака, проходившего в гнетущей тишине, жена сказала:

– Обязательно сними копию паспорта всех страниц, копию отдашь мне.

Егор с радостью согласился. Значит, в принципе, на него не обижаются, у него карт-бланш. Ровно через час машина Алексея стояла во дворе под окнами. Быстро накинув полушубок, с радостным предчувствием чего-то неизвестного и крайне любопытного Егор выбежал на улицу.

– Привет! Ну что, поехали к турку, – открыв дверь «девятки», крикнул Егор.

– Поехали, сейчас сам всё увидишь и услышишь, – улыбнувшись, Алексей переключил передачу и тронулся.

Ехали молча, тем для разговора нет, всё уже оговорено. Тихо звучала музыка из динамиков: рок-н-ролл сильными гитарными рифами будоражил сознание и настраивал на позитив. Вот и гостиница у рынка – серое здание похожее на барак. Около здания весь снег загажен бычками и тёмными следами от слюны с насваем. Всё говорило о том, что здесь живут не артисты большого театра. На крыльце стоял десяток людей, все были в кожаных куртках и без шапок. Холод скрючил их гордые горячие тела, но они крепились. Они были разных национальностей, но понимали друг друга, говоря на одной группе тюркских языков.

Алексей вошёл в «парадную». Через минут десять появился и Онур. Невысок, крепок, в зубах сигарета, он приобнял и поцеловал в щёку каждого из стоявших. Сел в машину. Алексей представил Егора. Турок как будто ничего не расслышал и спокойно произнёс:

– Ну что, поехали, поговорим, лучше к моей русской жене, – Онур распоряжался, как начальник.

– У тебя здесь жена есть? А мне не говорил! – Алексей, удивившись, округлил глаза и покачал головой.

– Да, есть, она молодая – тридцать пять. Рынок работает продавцом. Квартир у неё трёшка. Она разведена, пара детей. Моя денег и работу ей даёт. Живу с ней. Жена моя всё знает, нам по Корану можно, – Онур не шутил, говорил серьёзно, взвешивая каждое слово.

Далее турок поведал, что летом для экономии на продавцах он притащил всю свою семью, жили они у русской жены. И она помогала вместе со всеми продавать товар, и даже её дети были включены в бурный бизнес-процесс. Вечером обе жены вместе готовили ужин, шутили. Никто не ссорился, как и положено по религии, а Онур хорошо знал, как должен вести себя мужчина-хозяин в семье и какие есть обязанности у жён.

– У нас так нельзя, меня бы точно убили, – заключил Лёха.

– Нам можно. Я ещё в Москву мотаюсь с товаром, и там жена есть. И все знают.