Зал, где проходила «экскурсия», находился на втором этаже; Егор спустился вниз, нашёл директора и спросил:

– Вы серьёзно относитесь вот к этому… бреду?

– Вроде как да.

Женщина, опустив глаза, опасливо отвечала, косясь на лестницу – видно было, как она боится сказать что-то не то при Риме.

Как оказалось, его привёл Костя. Костя обедал здесь по старой памяти каждый день, ещё будучи студентом он часто захаживал в эти стены. В те годы его отец работал на заводе и знал директора Дома культуры – они были с одного села. Костя быстро проник в доверие к директору, став администратором коллектива народной песни, и через это дело начал доставать в далёкие 88-90 годы путёвки в Польшу, Чехию. Так Костя стал открывателем своего «шёлковый пути». Бизнесмены, тогда их называли челноками, платили товаром за комсомольские путёвки в забугорье, постоянно мотаясь для «культурного обмена» плоскогубцев и молотков на джинсы и куртки.

Нынешний директор Лера тогда была худруком всех коллективов Дворца спорта, отлично знала Костю по работе. Государственный человек Константин привёл Рима, сказав, что он крайне серьёзный и его слова никогда не расходятся с делом, но уже через пару дней несчастная женщина поняла, что что-то тут не так. И даже то, что Рим часто приходил с разными известными артистами и певцами, а пару раз привёл на огонёк неких важных, уважаемых в узких кругах людей, украшенных цепями, надетых поверх красных пиджаков, не переубеждало Лену.

Послышался шум: по лестнице спускался соскучившийся по общению Рим. Он светился изнутри, в руках у него был кусок картона со схемой пожарного выхода из здания.

– Смотри, что нашёл: схема этажа, всё чётко, в масштабе. На-ка, возьми, перерисуй в графике всё на компе. Мы потом планировать будем, что куда вставить, ну, в смысле, расставить, – при этих словах Егору в руки был впихнут грязный обрывок схемы эвакуации.

– Ну машины-то нет, таскать здоровый кусок по улице зимой… ветер сегодня, – Егор не знал, что ему делать, чтобы отвязаться от куска картона.

– Давай завтра. Я оставлю у Леры в кабинете, а ты завтра прямо с утра всё оцифруешь! Надо торопиться, переезжай, кстати, прямо сюда. Будешь в зале сидеть работать. Скоро всё закипит. Успевай выворачиваться.

Егору хотелось убежать, он жалел, что познакомился с Римом. Рим просто высасывал жизнь из Егора, ломал привычный порядок вещей, не давая кроме обещаний ничего взамен. В голове кружилась мысль: «Как бы скорее избавиться от этого геморроя».

Они попрощались с Лерой, вышли на улицу. Рим плотно схватил Егора за локоть и начал говорить прямо в ухо, пачкая его слюной, о перспективах и деньгах, выходе на Москву, как они опутают сетью тотализаторов всю Россию и СНГ. Так они шли, плотно сцепившись против сильного февральского ветра, удаляясь от тёплого Дворца культуры и остановки транспорта. Снег, летящий с сугробов, залеплял глаза и рот, но Риму всё было нипочём. Он тащил Егора в известном лишь ему одному направлении. Через 20 минут Рим резко отпустил Егора, тот чуть не упал, потеряв опору.

– Ну вот я и дома, – Рим мотнул головой в сторону сталинского дома середины 40 годов.

Егор знал этот дом – это был дом НКВД, так его называли. Тут в военные годы селили сотрудников ведомства. Видно, у Рима родители были непростые служащие. Рим махнул на прощание рукой и скрылся в подъезде.

Вся эта история казалась кошмаром. Егор хотел назад в ту позавчерашнюю жизнь. Было понятно, что это не тема, а плод больной фантазии. Набравшись наглости и отчаявшись, Егор решил зайти к Косте и всё решить. Решить прямо сегодня, нет, сейчас. Не замечая ветра, быстрым шагом Егор пошёл к Косте, идти было минут тридцать. В голове крутилось: «Как это я попал в такую историю. Что за ерунда, опять вступил в жирное».

Вот администрация, на входе вохровец.

– Стоять, куда идёте? Паспорт! Пропуск! Что у вас есть? – охранник в надежде, что ничего нет, приготовился выгнать убого одетого гражданина.

Егор вытащил паспорт, зарегистрировался, но его не пустили, лишь дали телефон отдела Кости. Пришлось звонить и ждать.

– Привет, давай выйдем на улицу, – Костя спешно оглядывался, как будто стеснялся Егора и боялся слежки.

Вышли на крыльцо. Раздуло, закатное солнце освещало всё багряным светом. Скоро конец рабочего дня. В администрацию начали стягиваться служащие, разбредавшиеся на день по заданию начальства и собственным делам. Костя постоянно со всеми здоровался, разговор не шёл.