— Предполагаю, вчера, когда ты успела довериться мне. Я хочу помочь.
Тихо смеюсь, не веря своим ушам. Так всегда: стоит людям узнать, что ты сирота, — и они стремятся помочь, даже если до этого вытирали о тебя ноги. Если Мирон и испытывает какие-то чувства ко мне, то это жалость. Ничего нового. Большего я не достойна.
— Я справлюсь сама.
Как и всегда.
Губы Мирона дёргаются, будто он собирался улыбнуться, а затем передумал, и сжимаются в тонкую линию. Его бесит мой ответ. И я рада.
— Ладно, я подожду. С первого раза ты никогда не даёшь… своё согласие, — произносит с нескрываемым раздражением Мирон.
Поднимается на ноги, напоследок обводит взглядом комнату и широким шагом идёт к двери. Не останавливаю его, позволяя уйти.
А когда хлопает входная дверь, падаю обратно на подушку, переворачиваюсь на бок и подтягиваю к себе колени, свернувшись в калачик. Стираю бегущую по щеке слезу. Надеюсь, когда я завтра проснусь, это окажется сном.
Глава 10
— Исаева!
Просто повернуть голову на требовательный голос Вики теперь целая проблема. Приходится остановиться и развернуться всем телом, поморщившись от дискомфорта. С воротником на шее я стала жутко неповоротлива.
Утром ездила к травматологу, он направил меня к неврологу и порекомендовал не спешить снимать воротник. Отходить положенное для восстановления время, даже если кажется, что всё уже пришло в норму. Затем ещё раз на снимок, и, возможно, придётся посетить мануального терапевта. Такой подход в обычной больнице меня удивил. Когда я ломала руку в детском доме, мне наложили гипс на месяц, а потом сняли. Без всяких дополнительных манипуляций.
Погода решила реабилитироваться за недавний колючий снег. Сегодня в эфире сказочные снежные хлопья, которые валили всю ночь. Двор универа, засаженный елями, превратился в зачарованную картинку. Между деревьями натянуты гирлянды, они всё ещё горят с ночи, добавляя волшебства.
Вика в короткой бежевой дублёнке с белым воротником нараспашку широким шагом двигается в мою сторону. На её красивом лице застыло решительное выражение, длинные тёмные волосы развеваются на ветру, грудь, обтянутая светлой водолазкой, подпрыгивает при каждом движении своей хозяйки.
Она красивая. Эффектная. Сексуальная.
Парни смотрят вслед её упругой заднице, присвистывают, спотыкаются, и валятся в сугробы чуть ли не штабелями. Я понимаю, почему Мирон постоянно выбирает её для себя. Понимаю. И ненавижу Вику за это. Ненавижу и Гейдена, поселившегося у меня в голове, сердце и других органах. И ненавижу себя, потому что ревную и из-за этого опять ощущаю себя слабой.
— Привет, — произношу, пряча глубоко внутрь истинные эмоции. — Ты что-то хотела?
Мы учимся на разных специальностях и курсах. По-настоящему близкими подругами так и не стали. И вряд ли станем. Я перелистнула эту главу своей истории. Больше с компанией золотой молодёжи нашего универа меня ничего не связывает. Я не хочу в неё влиться и занять там чье-то место. Я хочу другого.
— Ого, так это правда? — спрашивает Вика, останавливаясь рядом.
Распахивает глаза с густо накрашенными ресницами и без стеснения смотрит на мой новый аксессуар на шее.