— Вау, — выдыхаю тихо.

Новый этап доверия? И я хочу его оправдать. Хотя пальцы так и тянутся свернуть доставку и полазить чуть глубже. Но я, конечно, этого не делаю. Закусив губу, смотрю в пространство перед собой. Надо рассказать ему про Москву. Может, мы сможем придумать что-то вместе? Мотаться на выходные, отношения на расстоянии. Вариантов много… Я даже открываю рот: позвать Мирона и вывалить на него все сейчас. А потом с глухим стуком зубов захлопываю обратно. Вместо этого просто делаю заказ в ближайшем кафе с хорошим рейтингом и тут же блокирую мобильный, чтобы не поддаться искушению.

28.2

— Давай сыграем в игру, — прошу, поджимая под себя ноги.

В моем желудке уютно устроились четыре сырника со сметаной, одно яйцо пашот и несколько бутербродов со слабосоленой рыбой. Залила я все это двумя стаканами кофе. И чувствую глубочайшее удовлетворение и умиротворение.

Мирон отрывает взгляд от своего мобильника, который занимает все его внимание последние пятнадцать минут. Я стараюсь контролировать рвущиеся наружу щупальца ревности и не выхватить чертов смартфон из его руки. Вопросительно изгибает черные брови.

Ерзаю, устраиваясь поудобнее, на высоком барном табурете это не так просто сделать.

— Сейчас? — Гейден слизывает с губ соус и опускает вилку. — Или подождешь до вечера?

Перед ним контейнер с традиционным английским завтраком, на доске оставшиеся бутерброды с рыбой, в высоком бокале налита вода, рядом несколько драже витаминов. Так сразу и не скажешь по Мирону, что он за здоровый образ жизни.

— А что будет вечером? — Чуть подаюсь вперед, подпирая ладонью щеку.

Любуюсь сонным взлохмаченным Мироном, его мокрые волосы после душа торчат в разные стороны. Из одежды на нем только низко сидящие серые спортивные штаны, и мой взгляд то и дело сползает по его голым плечам, ключицам, путается в темной дорожке волос на животе и скользит по подрагивающим мыщцам пресса. Мирон Гейден сексуален, даже когда перепачкан яичницей. Не это ли абсолютная любовь?

— Секс, — отвечает Мирон.

Его зрачки расширяются. Глаза опускаются на мою грудь. Я без белья, в одной широкой футболке — его футболке. И он знает, что, кроме микроскопических трусиков, на мне ничего больше нет.

— На ужин?

— На полдник. Так что за игра?

Я радуюсь, что мне удалось завладеть его вниманием. На его телефон продолжают сыпаться уведомления, но теперь он полностью принадлежит мне. Смотрит неотрывно, кожу покалывает. Чувствую удовлетворение.

— Правда или действие, слышал про такую? Я задаю тебе вопрос, ты выбираешь что-то одно. Если правда, то должен ответить только ее, если действие, то должен выполнить, что я захочу. И так же это работает в обратную сторону. Если не хочешь что-то делать или отвечать — пьешь.

— Текилу? — усмехается Мирон, приподнимая уголки губ. — Сейчас восемь утра, НеАнгел. Отличная игра. Мне нравится.

— Я не пью крепкий алкоголь, — сразу сдаю назад. — Можно пить кофе, например.

— Почему не пьешь?