— Пока да. А ты?
— Пока нет. Когда снимешь полотенце и посветишь свой фантастической задницей, может быть, забудусь сладким порносном.
— Дурак, — хлопаю Мирона по плечу, пытаясь забрать футболку. — Не насмотрелся в ванной?
— Мне всегда мало.
Тяну на себя светлую ткань, но Гейден оказывается проворнее и поднимает её выше.
Кладёт футболку на постель, сам садится рядом на край, широко разведя колени. Упирается в них локтями и смотрит. Ждёт, когда разденусь для него. Устрою стриптиз.
Удовлетворяю его потребность: скидываю с себя полотенце и быстро ныряю в прохладный хлопок. Футболка свежая, но на ней всё равно присутствует запах Мирона, кружащий голову и оживляющий каждый мой рецептор. Вкус, запах, тактильные ощущения.
В груди происходит атомный взрыв, когда Мирон дёргает меня на себя, и я не сопротивляюсь — падаю в его объятия, опрокинув его на кровать.
Мы сталкиваемся губами в жутко нежном ленивом поцелуе. Который больше про чувства, чем про прелюдию и похоть. По крайней мере, мне хочется так думать. А не то, что это плод моего влюбленного воображения.
Мирон двигает нас выше, пока мы не добираемся до подушек. Его руки обнимают меня, и мне хорошо. Потрясающе. Волшебно. Невероятно. Рядом с ним я ощущаю себя дома.
— Мирон… — тихо зову я.
— Что? — сонно.
— Мы не выключили свет.
— Он погаснет сам через некоторое время. Не двигайся. Спи.
И я его слушаюсь. Закрываю глаза, немного поелозив, устраиваюсь удобнее и засыпаю, окутанная запахом и теплом человека, по которому мои сердце и мозг сходят с ума.
Глава 24
Утро выходит скомканным. Мне нужно в универ, а мы проспали. Телефон завалился где-то в недрах квартиры, и никто из нас не услышал будильника. Пока я ношусь из ванной обратно в комнату, пытаясь в новых пакетах найти хотя бы белье, всё-таки почистить зубы и пусть минимально, но собраться, Мирон, подтянувшись на подушках выше, лениво наблюдает за моими метаниями из-под ресниц.
При дневном свете наша вчерашняя близость играет новыми красками. На моём теле куча отметин: синяки на бёдрах, где Мирон впивался пальцами, засосы на груди и один на шее. У меня нет никакой косметики, и я понятия не имею, как эти лиловые пятна скрыть.
Приходится вытащить из вороха вчерашних покупок вязаное серое платье-лапшу — оно единственное с воротником.
— Почему ты не встаёшь? — спрашиваю, проходясь пальцами по волосам, чтобы хоть как-то привести их в порядок, после того как уснула с мокрой головой.