Я плотным кольцом сжимаюсь вокруг его члена, чувствую невероятную наполненность.

— Ещё…

— Сейчас будет быстро и жёстко, — предупреждает Мирон, глядя мне прямо в глаза.

Киваю.

Он припадает к моим губам в поцелуе и начинает двигаться.

Как и обещал — резко и грубо, с большой амплитудой, так что комнату наполняют пошлые шлепки, хлюпающие звуки и наши стоны. До тех пор, пока мы не достигаем финала с разницей в несколько толчков.

— Мне надо в ванную… — произношу спустя какое-то время, еле ворочая языком.

Мирон тяжело дышит мне в основание шеи. Наши тела липкие и потные, но он не спешит их разъединять. Я всё ещё чувствую его внутри. И этот момент единения после секса кажется мне ещё интимнее и ближе, чем сам секс.

— Зачем? — спрашивает, скатываясь с меня.

Снимает презерватив и завязывает его узлом.

— В душ. А я не чувствую ног.

— Я отнесу тебя.

23.1

Мирон действительно помогает мне добраться до ванной, включает тёплую воду в душе и аккуратно опускает на ноги. Сам залезает следом и увеличивает напор воды, чтобы струи душа долетали и до меня, и до него. Выдавливает гель на ладонь и размазывает жидкость себе по груди, животу и члену. Смотрит мне в глаза. Выглядит очень порнографично.

Мы только что занимались сексом, а у него до сих пор стоит. Разве что член совсем немного приуныл. Это нормально? Он что, жрёт какие-то пилюли?

— Что? — спрашивает хрипло Мирон, ловя меня за разглядываем, его тёмная бровь вопросительно выгибается. — Хочешь ещё добавки, НеАнгел?

Мышцы между ног болезненно сжимаются. Тело всё ещё ватное и мягкое после пережитого оргазма, как и мозги, соображаю я медленно и вяло. Не уверена, что смогу пережить сегодня хотя бы ещё один раунд с Мироном.

— На сегодня хватит. — Отворачиваюсь, подставляя под горячие упругие струи голову. — Передай шампунь.

Дальше мы моемся, почти не касаясь друг друга, и не разговариваем.

Медленно, лениво и как-то по-семейному. Хотя я мало что знаю об отношениях двоих людей, после того как в их паспорте появляется штамп, и никогда не задумывалась, хочу ли я получить такой же. Но сейчас, оборачиваясь в душевой на Мирона, наблюдаю, как он смывает с чёрных волос белую пену от шампуня, закрыв глаза. Полностью обнаженный и даже в какой-то мере уязвимый, не стесняясь этого, позволяет мне рассматривать его тренированное тело со всех ракурсов. И я понимаю, что семейная идиллия двух людей это что-то из этого разряда. Быть рядом с другой половиной полностью открытым, как наедине самим с собой.