-  Никто не знал, только мама и папа, – отрицательно мотнув головой, ответил Адам. – Родители Артема тоже помалкивали. Никто не хотел позориться. Они и моим-то рассказали, чтоб те держали меня подальше от их сына. В общем, на этом все закончилось.

-  Как? – удивился юноша.

-  Артем был в выпускном классе, до экзаменов оставалось меньше месяца, – ответил Адам. – После скандала его неделю не было в школе. Потом он появился. Я понял, почему его держали дома. Синяки от побоев почти сошли, но были еще видны. Он говорил всем, что упал с велосипеда, но я-то знал, что это его отец отделал. Он подошел ко мне после уроков. Мы остались одни, чтоб поговорить. Он обещал, что как только получит паспорт, сразу уйдет из дому. Сказал, что любит меня и готов подождать, пока я тоже стану совершеннолетним, тогда никто не посмеет нам указывать, как жить. Бедный, наивный мальчик.

Адам прикрыл глаза рукой. В комнате стало тихо. За окном пели птицы, шумел лес. Наступал жаркий летний день. Но Тимур не видел красот природы, глядя на возлюбленного глазами полными слез. Он изо всех сил старался сдерживать их, взять себя в руки, но не мог. Ему было невыносимо думать, через что прошли несчастные влюбленные только потому, что оказались не такими, как все.

-  Почему? Что ты ответил? – спросил юноша, быстро вытирая глаза ладонями.

-  Что я мог ответить? – вздохнул Адам, убрав руку, и Тимур понял, что не один он проявил непозволительную для мужчины слабость – чувствовать боль. – Я сказал, что просто пошутил. Что мне было любопытно, но не более. Что я не хочу больше с ним общаться, и попросил его не усложнять мне жизнь.

-  Он поверил?

-  Конечно, нет, – усмехнулся Адам. – Он же не был идиотом. Он все понял и сказал, что подождет столько, сколько нужно. Я глупо посмеялся и больше мы не общались. Он просто иногда смотрел на меня, когда мы встречались в школе, но даже не здоровался. Я, впрочем, тоже. Ребята решили, что мы поругались и не лезли с расспросами. Потом он окончил школу и уехал в другой город, поступил там в вуз.

-  Печальная история, – вздохнул Тимур. – Неужели ты не попытался найти его? Ведь он сказал, что будет ждать.

-  Но не дождался, – голос Адама стал жестче, слезинки, блестевшие в уголках глаз, высохли, словно их и не было. – Его убили. Избили до смерти какие-то подонки. Он ведь был совсем один в том городе.

Тимур замер, глядя на мужчину расширившимися от ужаса глазами.

-  Убили? – повторил он. – За что? Кто? Нашли тех подонков?

-  Конечно, нет, – мотнув головой, ответил Адам. – Никто уже не узнает, кто и за что это сделал с ним. Его тело привезли обратно, в наш город. Я пошел на похороны, наплевав на всех и желая просто увидеть его в последний раз. На похоронах его отец набросился на меня с упреками, что это все моя вина. Я ответил, что не я избивал сына и довел до того, чтоб он уехал куда подальше. В общем, мы сцепились прямо на кладбище. Шестнадцатилетний пацан и взрослый дядька. Но я победил, отделал его, потому что меня переполняла ненависть и отчаяние. Я готов был его убить. Меня забрали в милицию. Там тоже отделали, как полагается. Родители забрали меня и отправили к родне в другой город. Там я все рассказал своему дяде. Он понял меня, дал пару дельных советов, основной из которых был – стать таким, как все. И я стал. После школы пошел работать с твердым намерением заработать себе на отдельное жилье и самому быть хозяином своей жизни.

Опять стало тихо. Тимур не смел ничего спрашивать, ему хватало и того, что он услышал. Дом понемногу просыпался, послышался топот маленьких ножек детворы, их смех и тоненькие голоски.

-  Я пойду в свою комнату, – Адам поднялся и сел в кровати. – Приму душ и пойду помогать Максу. Ты поспи еще, ведь всю ночь не сомкнул глаз.

-  Адам, – Тимур подсел ближе и неожиданно обнял его, опустив голову на плечо. – Я всегда буду с тобой. Никогда тебя не оставлю, что бы там о нас ни говорили. Мне наплевать на сплетни и чужое мнение.

-  Тим, мне не наплевать, – Адам тоже обнял его, отвечая ласково. – Для меня очень важно, чтоб никто не знал о моей ориентации. Пообещай, что не станешь меня провоцировать. Я люблю тебя и не хочу обидеть безразличием, когда мы на людях.

-  Хорошо, если ты так хочешь, я буду осторожен, – ответил юноша, подняв голову и прикоснувшись губами к щеке возлюбленного. Адам прижал его крепче, и поцеловал в губы.