Адам почувствовал, что его слушатель дрожит и подозрительно молчалив.

-  Да, – хрипловато ответил юноша, не поднимая головы.

-  Тебя заводит мой рассказ? – усмехнулся Адам, погладив его по щеке кончиками пальцев.

-  Есть немного, – признался Тимур, чувствуя, как пылает лицо под прохладными пальцами мужчины.

-  Но я думал, ты для того и завел речь обо всем этом, – продолжал с улыбкой Адам, опустив руку на грудь юноши и скользнув пальцами по твердому соску, явственно ощущая его под тонкой тканью футболки.

-  Ты ведь научишь меня всему? – робко поинтересовался Тимур, взглянув на него.

-  Конечно, только не торопи меня, – ответил мужчина, вернув руку к его лицу и проведя указательным пальцем по нижней губе юноши. Потом очертил линию верхней и улыбнулся. – Ты, возможно, удивишься, но опыта у меня не намного больше. Я долгое время старался переделать себя, стать нормальным.

-  Ты и так нормальный, – нахмурившись, ответил Тимур. – Почему ты скрываешь свою ориентацию? Разве это так важно в наше время?

-  Дослушай меня, а потом делай выводы, – Адам перевел взгляд на потолок и вздохнул. – Мы с Артемом немного заигрались, изрядно устали и уснули, позабыв, что родители должны вернуться. Его мама застала нас спящими без одежды в обнимку. Я проснулся, почувствовав, что он трясет меня за плечо. Потом опомнился, сел и увидел его мать. Она отчитывала его, потом ушла, чтоб сообщить обо всем мужу. Мы быстро оделись, и нас повели на расстрел.

-  Что, был скандал? – Тимур поежился, представив себе праведное негодование родителей заставших своего малолетнего сына в постели, да еще и с парнем.

-  Скандал, это очень мягко сказано, – покачав головой, ответил Адам. – Это был ад. Я, конечно, догадывался, что нас отругают, но не ожидал, что так грубо, не дав и слово вставить в свое оправдание. Отец Артема чуть ли волосы на голове не рвал, сокрушаясь о безвозвратно утерянных иллюзиях, что его сын когда-то станет мужчиной.

-  А что Артем? – Тимуру стало невыносимо обидно за ребят, вообще, за всех юных влюбленных, родители которых, сами того не подозревая, ломают им жизни своим обывательским узколобием.

-  Он молча слушал, глядя на отца, – ответил Адам. – Его ничуть не задевали гомофобские речи родителя. Пока тот не взглянул на меня и не обозвал, велев выметаться и больше не попадаться на глаза. Тогда Артем взорвался. Тоже начал кричать, причем, защищая меня. Но у его родителей был контраргумент, они пообещали все рассказать моим. Вот тогда я впервые осознал, во что влип. Я отлично знал, как отреагирует на такую новость моя семья. У меня дома считали, что геи это вымышленные персонажи, существующие исключительно в анекдотах.

-  Но почему? – упавшим голосом спросил юноша. Он понимал, что и теперь родители Адама вряд ли одобрят его способ жизни, а значит, никогда не примут его, Тимура, как пару их сына.

-  Я не знаю почему, – пожав плечами, ответил Адам. – Никогда не изучал психологию и социологию специально, чтоб разобраться, почему все так ненавидят гомосексуалов. Я только наблюдал и слушал мнение окружающих, делая выводы. В нашем городе, да и в стране, лучше не афишировать свою нетрадиционную ориентацию. Поверь моему печальному опыту.

-  Что было дальше? Они выполнили угрозу? – Тимур не хотел в это верить, но понимал, что Адам во многом прав. В его среде тоже относились к геям, как к людям больным и смешным.

-  Да, конечно, – вздохнул мужчина. – Лишь только попробовав немного рая, я попал в самое пекло. И как обычно, за несколько часов удовольствия, расплачивался почти полгода. Первые несколько дней меня отчитывали и наставляли на путь истинный. Родители, атеисты по жизни, даже вспомнили библию. Я тогда думал, что сойду с ума. Хотя они мне пытались внушить, будто я уже болен, иначе оправдать мое поведение нечем.

-  А что ты? – юноша уже сидел, глядя на собеседника. Его переполняло негодование и он не мог спокойно лежать в объятиях Адама.

-  Я клялся и божился, что все это было просто шуткой. Что мы на спор дурачились. Что я люблю свою девушку. Что хочу жениться сразу после школы и завести троих детей. Торжественно поклялся, что даже разговаривать с Артемом не буду, – безучастно перечислял Адам. – Конечно, теперь я понимаю, что вел себя тогда как трус, но я, в самом деле, испугался. До ужаса боялся, что они выполнят угрозы и закроют меня в какой-нибудь психушке, чтоб вылечить. Знаешь эти старые ужастики, в которых призраки детей, замученных в психушке, приходят, чтоб отомстить? Когда еще и лоботомию делали и электрошоком лечили. Я представил, что попаду в такую клинику, где тоже практикуют какое-нибудь садистское лечение.

-  Неужели никто не встал на твою сторону? – спросил Тимур, чувствуя острое сострадание к бедным ребятам.