— Я видела его сестру по телевизору, когда сказали, что она будет баллотироваться в Сенат. Я правильно поняла, что это она его ищет?

Я кивнул, и Руфь продолжила:

— Очень скоро, после введения военного положения, идиоты-сенаторы попытаются отстаивать гражданские свободы, и в столицу направят войска, чтобы их арестовать. Без Марка она окажется среди них.

Когда я подошел к трапу, она обняла меня и сказала:

— Ты думаешь, что это ты его ищешь, но на самом деле он ждет тебя.

Через несколько дней после возвращения в Нью-Йорк воспоминания о поездке в Вибо-Айленд стали казаться мне нелепым сном. А потом поздним вечером я возвращался домой. Я шел по своему кварталу — мимо туристов и студентов, банкиров и вышибал. Я видел, как люди искоса поглядывают на замеченных в толпе знаменитостей.

И тут мне на глаза попался чернокожий мужчина с круглым лицом и бритой головой. Я узнал его: это был рэпер, неожиданно прославившийся и ставший миллионером. Он сидел на заднем сиденье длинного лимузина с открытой дверью. Я встретился с ним взглядом. Его зрачки расширились и снова сузились, и неожиданно он обмяк на подушках.

В это мгновение я снова увидел серое зимнее небо и почувствовал промозглый холод покрытого льдом Непонсета. «Сколько лет, сколько зим», — произнес чей-то голос в моей голове, и я понял, что Марк вернулся.

Несколько часов спустя поезд отошел от станции Нью-Хейвен, и пассажиры стали рассаживаться по местам.

— Руфь говорила, что ты меня ждал, — мысленно обратился я к Марку.

«Красная Руфь никогда не ошибается».

— Она рассказала мне о Декере.

«Я думал, что это я его выбрал. Но на самом деле он выбрал меня. В нем я был как в ловушке. Он поймал меня, как паук в паутину. Я не мог им управлять. Не мог уйти. Я привел его к Руфи по его же приказу».

Марк показал мне, как Руфь выхватывает автоматический пистолет и стреляет в упор.

«Я перебрался к ней, когда он умер. В некотором смысле она оказалась еще безжалостней Декера. Мне пришлось поклясться, что мое существование отныне будет не напрасным. Что я сделаю мир лучше».

— «Где ангелы сражаются со славой, падут злодеи: бог стоит за право».

«Не ангел, нет. Эго? Ид? Частица души? Паразит?»

Я подумал о том, что в его отце тоже было что-то от ангела.

«Его тело, душа и рассудок были единым целым. А у меня — нет».

Я увидел его воспоминание о Майке Бэнноне, о том, как он улыбается и машет своим сторонникам, собравшимся на покрытой снегом лужайке перед домом. Бэннон-старший никогда не сомневался в своих способностях и не задумывался о том, каково это — обладая такими способностями, оказаться в плену поврежденного мозга. А потом это случилось с его собственным сыном.