Глава четырнадцатая

Крылья удачи…

Я шел по проходам базара, внимательно поглядывая по сторонам На нашем базаре, как впрочем и на других, иногда встречаются такие вещи, что хоть стой, хоть падай. Пройдя мимо мужичка, явно болеющего с утра похмельем, скользнул мимоходом по разному откровенному барахлу; бросил взгляд на другой ряд, пошел дальше, но почувствовал какое то неудобство, словно что то пропустил. Не останавливаясь, я стал вспоминать увиденные недавно прилавки с товаром. Вот оно! Мужичок с похмелья! На расстеленной клеенке среди всякой всячины лежал рулон черного, грубоватого материала, слегка торчащего из целлофановой упаковки. Углеволокно. Используя эпоксидный клей и углеволокно делают углепластик — легкий, гибкий и прочный. В моей работе он необходим, как воздух. Надо его на изготовление одной нужной мне детали не так и много — метра четыре, пять. В рулоне его было намного больше. Был он достаточно дорог и достать его было сложновато. А здесь мужик — бухарик, значит купить можно не так дорого. Пройдя еще метров пятьдесят повернул обратно и не спеша двинулся к продавцу. При покупке главное не показать заинтересованности — тогда можно хорошо сбить цену. Дойдя до продавца, остановился, посмотрел на товар, на совсем уж «измученного нарзаном», как писали Ильф и Петров в своей знаменитой «12 стульев, Золотой теленок». Молча развернулся, подошел к женщине за лотком, торгующей напитками, пирожками — булочками, сигаретами, шоколадками и негромко бросил — Пива мне дай две бутылки. Спиртное на базаре продавать запрещено, даже пиво, иначе можно влететь на такой штраф, что весь месяц придется отрабатывать. Но кто не рискует, тот не зарабатывает. Признав меня — она видела меня каждый базар, зыркнула по сторонам, нырнула под прилавок и молча протянула мне черный целлофановый пакет в котором что то негромко звякнуло. Расплатившись, вернулся к страдальцу, застав его за вечным для пьющего человека набором вопросов — Что делать и кто виноват, но сначала архиважнейшим — как похмелиться. Присев на корточки, молча достал бутылку и протянул мужичку. Схватив ее, мгновенно открыл какой то железякой и не сказав спасибо — какое спасибо, когда трубы вот-вот сгорят! в несколько глотков осушил до донышка. Я так же молча достал вторую. Взяв с достоинством, побормотал — Благодарствую — так же быстро прикончил и вторую.

— Поговорим — спросил я. — Поговорим — согласился мужичок.

— Почем метр? Мужчина скривился как от зубной боли. — Только весь рулон — отчаянно произнес он. — Сколько здесь?

— Сто метров — выдохнул он и с кислой миной, явно распростившись с очередным кандидатом на покупку.

— Ну а метров двадцать — тридцать? Мужичок отчаянно замотал головой. Все это было очень странным.

— А если пятьдесят?: — я решил дожать проблему. Он снова в отчаянии замотал головой. — Только рулон целиком.

— Почему? — я даже растерялся. Конечно взять сразу сто метро, если еще не дорого, а потом продать его своим коллегам кусками — навар может быть очень даже неслабый, но вложить сразу столько денег в товар, который придется долго продавать — товар больно специфический! Да и не отдаст, наверное, задешево — должен же он знать хоть примерную цену своему товару. Мужичок наклонился ко мне, обдав запахом дешевой выпивки с пивом.

— Человек ты хороший, с пониманием, не дал пропасть горемыке, потому тебе скажу — не режется она сволота, ничем не режется. Я чуть не сел на пятую точку от изумления. — Неужели?! — мелькнула у меня шальная мысль, которую я прогнал прочь, боясь спугнуть невероятную удачу, накрывшую меня своим крылом. Приглядевшись, проведя по ткани пальцами заметил некоторые различия. И все таки углеволокно бывает разных сортов. Протянув руку прокатил рулон в бок, чтобы рассмотреть надпись на на упаковке. Прочитал и замер, не решаясь поднять взгляд на продавца: «ТЕЙДЗИН АРАМИД. Тварон.» Только бы не выдать свою заинтересованность! Передо мной лежало сто метров защитной ткани, один слой которой нельзя разрезать никаким ножом, двенадцать слоев держат пулю от ПМ-а, пятнадцать — от ТТ. Правда синяк будет огромный, да и ребро может сломать, но главное — держит… Броник… Наконец справившись с волнением поднял взгляд и небрежно спросил: