— Где была? — я повернулся и опустив руки на упругую попу, сделал несколько хватательных движений.

— Ой дурдом, а не день, — Маша прижалась к груди, и я усилил струи воды, чтобы хватало двоим, — сначала телевидение, потом журнал «Игровой мир», потом с подружками встретилась, ну и в зал конечно забежала, с этим чемпионатом, я совсем себя забросила.

— Мои руки говорят об обратном, — сделал я комплемент, гладя упругое тело, моё, подобными мышцами, похвастать точно не могло.

— У тебя как? — она подхватила мочалку и стала меня намыливать.

— Десять часов в игре, — я пожал плечами подставляя грудь по её руки, — знаешь, пока довольно скучно, слишком однообразный гемплей, хорошо, что хоть платят за него, так бы вообще наверно мрак было.

— А что ты там делаешь?

— Ну…, — я не успел открыть рот, как мы оба вскрикнули от боли.

— Ай!! Ты чего током дерёшься!! — Маша отпрыгнула от меня, почёсывая руку.

— Блин, совсем забыл, — я показал ей браслет на руке, — мне похоже мало что вообще можно отвечать. Хотя на первое предложение он не среагировал, какой дурак его настраивал?

— Вообще твои работодатели озверели, — она опасливо косясь на него, снова стала меня мыть, — его нельзя, хотя бы перед душем, снимать?

— К сожалению нет, я так и не понял, где у него застёжка, — я показал ей, чтобы убедилась сама в отсутствии видимых замков или разъёмов.

— Может нафиг такую работу? — она закончив меня натирать, вручила мочалку мне в руки, чтобы я намылил ей спину, — как-то всё выглядит небезопасным.

— Триста тысяч Маш, — напомнил я ей свою ставку, — где такую работу ещё найти?

— Мог попробовать в другую команду устроиться, — робко заикнулась она, — меня спрашивали уже.

— Ты не знаешь на каких условиях меня выперли? — удивился я, — на собрании не обсуждали это?

— Нет, нас просто перед выбором поставили и всё, — она виновато посмотрела на меня снизу вверх, и слегка простонала, когда я мочалкой полез ниже, чем нужно было.

— Мне запретили играть в профессиональных командах этой игры на три года, — просветил я её, девушка чуть прогнулась от моих трущих движений.

— Бред какой-то, зачем?

— Не знаю, видимо боятся, что в новой команде мне дадут корабль и я на нём составлю вам конкуренцию, — я пожал плечами, — в «Империи» как я понял, корабль Никиты ведь остался.

— Да, они-то и спрашивали меня о тебе, — она практически стонала, а не говорила.