Эльза не заставила себя долго ждать и приехала уже через несколько минут.
— О! Ты быстро! — Сказал Платон, протягивая девушке бокал с вином.
Столовая представляла собой большую комнату, заставленную столиками с удобными креслами. Одну стену занимал открытый бар, заставленный всевозможными бутылками с самым разнообразным алкоголем, слегка прикрытый короткой барной стойкой. В углу располагалась небольшая кухня с мойкой и электрической плитой.
Платон опёрся на барную стойку и продолжил.
— Самое забавное во всей этой истории заключается в том, что глава стаба «Сосновый» — кваз Квазимодо твёрдо уверен, что Рон с братом и ещё несколькими его бойцами живы и скрываются где-то на границе контролируемых его стабом территорий.
Когда я нашёл останки Рея с его боевиками, я забрал их кости и максимально подчистил место стоянки. Найдя грузовики и внедорожники братьев, рейдеры Квазимодо нашли и следы крови, но трупов или их остатков так и не обнаружили. При этом они не нашли ни следов грузовиков дальше по дороге в «Сосновый», ни каких-либо съездов с дороги в той стороне.
Поэтому Квазимодо может считать, что братья, понеся серьёзные потери, тем не менее, остались живы и на двух-трёх машинах, загруженных оружием и боеприпасами, вернулись обратно по дороге. Ведь им нужно было двигаться именно в ту сторону, а весь груз, который везли внешники и муры Кинконга, пропал. При этом Рон бросил свои любимые бронированные внедорожники и несколько грузовиков, а значит с ним осталось очень мало людей.
А самое интересное в этой кровавой истории заключается в том, что братья собирались кинуть основателей стаба «Колизей». В поставке жемчуга от внешников, помимо большого количества чёрного, красного и перламутрового жемчуга, были четыре белые жемчужины — самая большая ценность Улья. И очень похоже, что братья знали о белом жемчуге. Именно поэтому они так обставили свою мнимую гибель … — и Платон, взяв со стойки открытый бронированный чемодан, положил его на низкий стол перед ошеломлённой девушкой.
В чемодане, упакованные в специальные запаянные прозрачные пластиковые блистеры, рядами лежали разноцветные жемчужины.
— И теперь это всё наше. На это можно жить в Стиксе вечно и вечно ни в чём себе не отказывать. — Платон закрыл чемодан, повернулся, сделал три шага к бару и открыл дверцу встроенного в стену сейфа.
Крайне редкие и невообразимо ценные белые жемчужины имперский егерь хозяйственно отложил до лучших времён. Принимать белый жемчуг Платон не торопился. Жизнь здесь длинная. Может когда и пригодятся.
За его спиной раздался вскрик, стук упавшего на пол тяжёлого предмета и хрип умирающего человека. Торопливо оборачиваться не было нужды, но Платон всё же обернулся.
В это мгновение умирающая Эльза, зажимая руками располосованную шею, соскользнула с инвалидной коляски и распласталась на полу. Между пальцев, из разорванного острыми когтями горла, толчками выплёскивалась чёрная артериальная кровь.
Пистолет, за который схватилась Эльза, висел на спинке соседнего кресла в наплечной кобуре. Ремни подвесной системы были прикрыты небрежно брошенной на спинку камуфляжной курткой, но краешек рукоятки пистолета был виден.
Теперь кобура была расстёгнута, а пистолет валялся на полу. Эльза даже не успела его взвести. Стекленеющие глаза девушки с удивлением уставились на большую пятнистую кошку, равнодушно вылизывающую свою окровавленную лапу.
Шуша легко доказала, что она не плюшевая игрушка. В пистолете отсутствовал ударник, но генномодифицированная рысь этого не знала. Она просто выполняла свой долг, заложенный в её сознание, далёкими от мира Стикса, Имперскими генетиками.
Платон подошёл к умирающей и презрительно сказал.
— Всё-таки «мур» это не сложившиеся обстоятельства. «Мур» это состояние души. — Не сдержав эмоций, Платон плюнул в красивое лицо очередного чудовища мира под названием Стикс.
Даже зная, что она не сможет самостоятельно выйти из жилого сектора Эльза попыталась его убить. Это существо обуяло элементарная жадность, поглотившая эту потрясающе красивую оболочку без остатка.
Эльза Кальб, Крис, Лика и ещё десяток «рабочих» имён. Ведь женщина в Улье может взять себе любое имя, а черты лица и цвет волос она могла легко изменить. Могла изменить внешность и имя, но для Рона и его мерзавцев она всегда была Стервой и творила такое, за что её стоило посадить на кол и, отпаивая «живцом», день за днём жечь паяльной лампой. Это внешнее подобие человека не заслужило другой смерти.