— Что бы ты знала, что…

— Да мне плевать, ясно? Мне все равно что ты скажешь, чтобы не чувствовать себя тем ничтожеством, которым ты являешься. Или ты всерьез думаешь, что я скажу тебе «спасибо» за то, что ты похитил меня, и теперь говоришь, как тебе жаль, как ты не хочешь причинять мне боль? — я шмыгнула носом. — Веди себя соответственно!

Я почувствовала себя лучше, особенно после того, как лицо Кэри Хейла исказилось гримасой боли. Я не могла это не прокомментировать, ведь худшее что он сделает со мной это просто убьет.

— Чего ты кривишься, словно это ты лежишь отравленный ядом перед каким-то психом.

— Ты меня любишь, Энджел? — он резко посмотрел на меня, от чего колкий комментарий застрял в горле, и я сбилась:

— Чт-т-о?

— Я просил, ты любишь меня?

Я скосила глаза в сторону, мучительно припоминая каждый наш поцелуй. Их было мало, но я помню каждый. Они отпечатались в моей памяти, и в моем сердце.

Я мрачно перевела на него взгляд:

— Если я не отвечу тебе, ты убьешь меня?

Он наклонился ко мне, и я с усилием шарахнулась в сторону, а точнее попыталась отодвинуться, чего мне не удалось. Его ничуть не смутило это; он прильнул губами к моим волосам, положив руки по обеим сторонам от меня. Я смотрела на его запястье, и думала о том, как хочу сломать ему руку. Чтобы он почувствовал страх и боль.

Я перевела взгляд на него, и приказала:

— Отвали.

— Нет. — Мы встретились глазами. Он был достаточно близко чтобы я могла заметить, что его глаза не черные, как мне всегда казалось. Они с каким-то странным, темно-фиолетовым оттенком. Наверное, мне кажется, но все же…

Он продолжал: — Ты хочешь ненавидеть меня, но ты любишь меня. Это стало твоей ошибкой. Ты слишком открыто показывала свою любовь.

Я недоверчиво произнесла:

— Хочешь сказать, все поэтому? Потому что я влюбилась в тебя? Ты был рядом со мной очень долго. Помогал мне. Был моим другом… ты защитил меня от преследований… ты заставил меня влюбиться в тебя. Если кого и нужно винить во всем этом, так вини себя!

— Ты не должна была поддаваться мне, Энджел, — с сожалением прошептал Кэри Хейл, целуя меня в щеку рядом с губами. Затем, его губы встретились с моими губами, и я почувствовала знакомый привкус апельсинов. Он любит апельсины, я не помню почему, но любит. Однажды, он съел целый килограмм апельсинов, который тетя купила для одного из своих экспериментов в кулинарии. Я тогда решила: нам повезло, и Кэри спас нас от какого-нибудь кулинарного эксперимента на наших желудках.

Я приподняла руки, легко касаясь его волос. Или, я думала, что я могу двигать руками? Я лишь помню волосы Кэри Хейла на ощупь: они мягкие, и длинные, так что я могу сжать кулак. Я притягиваю Кэри Хейла ближе к себе, и он опускается, сгибая руки в локтях.

Мое дыхание учащается, и я не знаю, от того ли это, что поцелуй Кэри Хейла стал глубже, и чувственнее, или, может потому что мой разум орал: что ты делаешь? Он убийца!!! Может, у меня Стокгольмский синдром, или, может, я просто хочу поцеловать его сейчас, потому что знаю — другого шанса не представится… а может, все потому что я знаю — скоро я умру, и может быть это — шанс остаться в живых, но я отвечаю на поцелуй.