— Да, я пробуду здесь, до шести часов, как и вчера.

— Зайдешь перед уходом ко мне, сыграем в картишки, — сказал охранник, и скрылся в каморке, а парень вошел в лифт. Ему не понравилась перспектива оставаться здесь дольше необходимого, и то, что мистер Бэрримор будет ждать его — угнетало.

Комната Эшли была самой последней по коридору, так что пока Иэн достиг ее, успел снова настроиться на нужный тон, для разговора. Он был рад, что Скай сегодня не спросила о ней, потому что он не хотел говорить, что всю неделю, после нервного срыва, он здесь, рядом с ее кузиной, ровно до шести часов.

Почему он вдруг стал чувствовать за нее ответственность?

Он не обязан делать это — говорить с ней, пытаться вернуть ее к жизни, но что-то в этой девушке тревожит его, беспокоит душу, так что невыносимо просто сидеть дома, в своей комнате, и заниматься повседневными делами, зная, что она одна здесь, что она наедине со своими мыслями, наедине с собой.

Поэтому он снова здесь. Смотрит на ее безучастное тело, лежащее на постели, и думает: что привело ее к такому состоянию? То, что случилось в Париже, то, что сделал с ней мальчик по имени Том Гордон, или все вместе?

И еще, Иэн думал, как ему в одиночку изгнать всех демонов из ее сердца, как ему помочь ей.

Он сел рядом с ней, на ее постели.

Эшли не была буйной, но случались моменты, когда она не могла подпустить к себе никого мужского пола — ни врачей, ни санитаров, лишь Иэн мог приблизиться к ней. Она не воспринимает его как мужчину? Или, как говорит Рейчел, Эшли испытывает к нему нечто вроде привязанности?

— Как дела? — спросил он. Он ненавидел то, как вынужден говорить с ней. Эта девушка испортила ему немало часов жизни, и теперь он чувствует себя обязанным заботиться о ней. Разве это не ирония судьбы?

— Хорошо, — безвольно отозвалась она.

Между ее телом, и его оставалось несколько сантиметров, и Иэн заметил, как она поворачивается к нему спиной, одновременно отодвигаясь. Ему хотелось заставить ее вернуться назад, но он вместо этого сидел неподвижным — он решил не вставать, и не садиться на другую кровать. Нужно вновь воспитать в ней доверие к людям, кроме того, она не просила его уйти.

На самом деле, Иэн уже забыл, когда она говорила больше чем пять слов.

— Долго ты еще собираешься оставаться тут? — спросил парень. Он не хотел выводить ее из себя, но не мог иначе — она здесь, совершенно здоровая, но делает вид, что ей нужна помощь. Есть люди действительно больные. — Как долго ты будешь здесь, выдавать себя за жертву?

Она вздрогнула от его жестоких слов.

— Я привыкла, — тут же глухо отозвалась она. Иэн наклонился к ней, сделав вид, что не расслышал ее, чтобы она продолжала говорить.

«Скажи больше чем пять слов».

Скажи!

— Привыкла делать из себя жертву?

Она медленно повернулась, тем самым удивив парня, он выпрямился.