– Ты – глоток свежего воздуха. И я обожаю тебя за это.
Мне сделали еще одно сканирование на двадцатой неделе. Я действительно слышала сердцебиение! Наш малыш сосал большой палец. Или малышка. Все было реальным. Это не была выдумка или надежда. Я носила ребенка!
– Могу сказать вам пол, если хотите, – предложил доктор.
– Да, – ответил Том.
– Нет, – ответила я.
– Но если мы будем знать, нам станет гораздо легче покупать одежду и украшать детскую, – заметил мой муж.
– Я бы предпочла сюрприз, – перебила я. Хотя на самом деле я просто не могла себе позволить слишком сильную привязанность. Если придется потерять и этого, то пусть лучше потеряю просто ребенка, а не сына или дочь.
В двадцать две недели я решила, что время пришло. Пока Том был на работе, я начала делать набросок фрески на одной из стен третьей спальни. С нашей свадьбы не могла рисовать или писать, как прежде. Просто не выходило. Но теперь первым появилось дерево. Потом солнце. Парк обретал очертания. Мои руки работали недостаточно быстро. Я наклонилась – немного вправо, – чтобы набросать пруд с утками. Стул закачался. Я на секунду выпрямилась. Стул снова качнулся. А потом рухнул на пол.
Меня колотило. Что-то было не так. Я почувствовала внутри тяжесть, которой раньше не было. Внизу тянуло.
Пятна крови.
– Нет! – завопила я. – Исчезни!
Кровь текла все быстрее. Я похолодела. Покрылась потом. Подползла к телефону. Никак не могла вспомнить номер офиса Тома. От ужаса не могла вспомнить даже номер экстренной службы.
Глава 9. Том
Если бы сосед не услышал и не вошел через незапертую заднюю дверь, не знаю, чем бы все закончилось.
В больнице сказали, что падение тут ни при чем. Похоже, выкидыш начался еще до него.
– Может быть, – сказал я, когда Сара, бледная и измученная, вернулась домой, – нам следует забыть о детях.
Она пробыла в больнице больше недели, и я боялся, что никогда до конца не оправится от травмы, которую вызвало рождение мертвого ребенка.
Сара уставилась на меня с ужасом:
– О чем ты говоришь?