– Почему бы мне не показать? Я как раз собиралась замешать еще одну глазурь лазурно-голубого цвета. Он очень популярен. Как думаете, сможете мне помочь?

– Хочу этого больше всего на свете!

Мы провели чудесный день. Стив принес бутерброды, а затем тактично удалился.

– Вижу, вы, художницы, заняты, – сказал он.

– Совершенно верно, – ответила Глэдис. – Но если у тебя есть немного свободного времени, я бы не отказалась от смазки моей коляски. Она довольно скрипучая.

– Уже сделано.

– Вот чем мне нравится этот мужчина. Он всегда на шаг впереди!

Глэдис была такой же. Она научила меня наносить глазурь немного другими мазками, что создавало новую текстуру.

– Мне нравится, – сказала я, ставя керамику в печь.

Глэдис выглядела довольной.

– Этот маленький трюк я придумала сама. Знаешь, думаю, мне пора. Персонал строго относится ко времени приема пищи. Но у меня выдался чудесный день. Никогда его не забуду.

– Приходите еще, – сказала я.

Ее глаза засияли.

– Я бы с удовольствием!

Мне пришло в голову, что после смерти матери мне не хватало заботы кого-то старшего.

– Я принесу кружку, как только она высохнет.

– Это было бы замечательно. Неплохо показать остальным, что я все еще гончар.

– Вы навсегда останетесь гончаром, – ответила я. – Этого у вас никто не отнимет.

Она похлопала себя по щеке, намекая, что я должна ее поцеловать. Кожа Глэдис приятно пахла, а цвет лица был удивительно ровным, несмотря на морщины.

– Ты хорошая женщина, Сара, – сказала она.