– Она приняла неверное решение, – с горечью сказала я.

– Ивия не могла знать!

Я не знала, как мне совладать с нахлынувшим сочувствием, как унять боль, как сдержать гнев. Здесь никто не был виноват. Вынести такую мощь действительно не всем под силу, я чувствовала, что и я не стану исключением. Моя любовь к Дрею грела и уничтожала одновременно.

– Вы все это время знали, кто я и где. Нашли, попытались обмануть, использовали…

– Иного пути не было, – признал владыка. – Та мощь, что передала тебе Ивия, была нам нужна. Я знал, что твои эмоции сделают тебя уязвимой, поэтому велел детям приехать сюда и быть рядом. Просто ждать, когда магия пробудится. Я не мог знать наверняка, но все девушки проходили через это примерно в одном возрасте, когда омела просыпалась. Новогодний праздник стал отличным поводом, чтобы приехать. Плюс фолиант, о котором ваши магистры так мечтали. Я сделал все, чтобы мои дети остались в академии. В той самой, которую разрушить сложнее всего. Стужа – старейшая академия в стране, и союз с людьми у нее прочнее. Однако я считал, что твое присутствие здесь как раз мне на руку. Я готовил все это к тому моменту, когда ты станешь полезной. Правда, с юношей ошибся. Нам казалось, что ты влюблена в Джерса и эта любовь должна пробудить омелу. Задачей Джерса было всколыхнуть в тебе чувства, чтобы ты стала опасной, чтобы пламя возобладало. Это пламя только в начале такое же, как у нас, но после принятия силы оно становится белым окончательно. Мне нужно было успеть, пока огонь в тебе не переменился и оставался источником разрушения, а не даром любви.

– Все это ради мести? – ужаснулась миссис Патчис.

На время я даже забыла, что находилась не наедине с владыкой. Он говорил только для меня, не замечая магов ни с одной стороны, ни с другой.

– Ради уничтожения дряхлого совета, который давно забыл о самой магии, о ее силе и власти. Который предпочел власть бюрократическую, который перестал помогать магам, перестал исследовать возможности магии. Магистры, возглавляющие совет, засиделись в нем. Без своих академий совет никчемен. Вся система рухнет, когда люди не захотят больше соседства с магами. Совет не сможет нарушить соглашение, которое они заключили с людьми и скрепили заклинанием. Это было очень давно и очень глупо.

– Мы еще не сдались, нас вы еще не победили! Стужа пока стоит на месте! – ответил магистр Стоттон. – И мы будем сражаться за нее и за мир с людьми до самого конца!

Владыка улыбнулся и посмотрел на своих детей глазами победителя, каковым себя считал.

– Трейо, сынок, приведи людей из ратуши. Скажи, что они в полной безопасности.

Трейо тут же кивнул и бросился бежать по улице в сторону городской ратуши. Я невольно оглянулась на демона, который так и стоял неподалеку, будто ожидая команды. Он все еще питался моими эмоциями, а это, значит, люди увидят то, что хочет владыка.

– Я чувствую твой гнев, Хлоя, – сказал Охерон. – Ты тоже зла на совет. Если бы не их безразличие, твои родители остались бы в живых. Ты ведь согласна со мной?

– Моя злость другая, – ответила я, пытаясь заглушить чувства, которые откликались на его слова. – И я уж точно не пойду путем мести!

– Тебе и не придется, твоя боль уничтожит все, что я не смог. Ты, как и Ивия, не совладаешь с чувствами, и, пока пламя не стало белым окончательно, демон будет питаться твоими эмоциями. Страх горожан за свою жизнь завершит начатое мною!

Он подошел близко-близко, увлекая за собой и Ориэлу.

– А теперь спали этот город, Хлоя! – велел он, а потом повернулся к дочери: – Эла!

Владыка лишь произнес имя, но дочь все поняла. Она вновь подняла согнутую руку, и я догадалась, что последует за этим ее движением.

– Нет! – Я мотнула головой и отступила. – Не надо!

– Что происходит, Хлоя? – нахмурившись, забеспокоился Дрей.