— Вот вы в старших классах выпивали?

— Я была, в общем, хорошей девочкой, — сказала она и чуть не добавила «как Хейли». — Хотя пиво тайком — случалось.

— И где брали?

— Пиво? Дядя моего соседа держал винный магазинчик. А вы?

— Мне доставал друг, который выглядел старше своих лет, Майкл Винд. Знаете, из тех, что начинают бриться уже в шестом классе. Вот он и покупал. Сейчас так бы не вышло — везде спрашивают документы.

— А при чем тут — гипотетически — те двое?

— Люди думают, что дети показывают в магазинах поддельные удостоверения. Бывает, конечно, но я за все годы и пяти таких карточек не отобрал. А пить стали гораздо больше.

— Тогда где достают?

Пит посмотрел туда, где недавно стояла пара.

— У родителей.

— В смысле таскают из домашнего бара?

— Если бы. Фамилия тех двоих — чисто гипотетически — Милнеры. Хорошие люди. Он страховой агент в городе, она держит бутик в Глен-Роке; четверо детей, двое учатся тут, старший играет в бейсбольной команде.

— И?..

— Вечером в пятницу эти милые заботливые родители купили кег и закатили вечеринку для его команды у себя в подвале. Двое мальчишек напились и забросали яйцами дом третьего, а один употребил столько, что ему едва не промыли желудок.

— Стоп. Пиво купили родители?

Пит кивнул.

— Вот вы о чем говорили.

— Именно.

— И как они себя оправдывали?

— Почти как все: мол, дети в любом случае напьются, так пусть хоть в безопасном месте. Милнеры не хотели, чтобы мальчишки ехали в Нью-Йорк или куда похуже, вели потом, не дай Бог, машину пьяными… Потому и разрешили квасить в подвале — в четырех стенах, где много не натворишь.