— Позови доктора, — рявкнул я, беря Аиду под мышки. — Приведи его сюда сейчас!

К нам приближались шаги, и несколько пар рук потянулись к Аиде, но моего предупреждающего рыка было достаточно, чтобы заставить их отступить. Я вытащил ее наполовину, достаточно, чтобы она могла поставить ноги на землю, и как только она выпрямилась, я притянул ее к себе, нуждаясь в том, чтобы чувствовать ее рядом с собой.

Все было как в тумане, когда мы ворвались в особняк и оказались в гостиной — ближайшей комнате к парадным дверям. Я не отпустил ее, когда усаживал нас, держа ее лицом к себе. Глаза окружающих расширились, послышались вздохи и проклятия, но я не смотрел ни на одного из них.

Мой гнев снова нарастал, но на этот раз по совершенно новой причине. Мы пропадали почти три дня, и никто нас не нашел. Они вообще, блядь, искали? Вокруг меня начались разговоры, перешептывания о том, чему они были свидетелями, но мне не нужно было ничего этого слышать, не прямо сейчас, не тогда, когда тихие крики Аиды доносились до моих ушей, угрожая уничтожить меня.

Я поднял голову, прищурившись, оглядывая комнату. Кристиан стоял с Данте и Матео, два моих дяди позади них, а ма и София были с другой стороны, их лица были бледными. Я хотел сказать тысячу вещей, но не озвучил ни одной из них, пока мы ждали прихода доктора.

Я не был уверен, как долго мы все смотрели друг на друга, но как только доктор Дубеке вошел в дверь, у меня вырвался вздох облегчения. Его взгляд встретился с моим, затем переместился на спину Аиды.

— Черт, — прошептал он.

Я тяжело вздохнула, когда он подошел ближе, вздрогнула, когда он протянул руку, но не дотронулся до ее спины.

— Ей понадобятся швы. Он помолчал. — Много.

— Тогда сделай это, — потребовал я.

— Я… — Доктор Дубеке обвел взглядом комнату, его лицо побледнело.

— Я даже не собираюсь спрашивать, как это произошло.

— Хорошо, потому что я бы, блядь, тебе не сказал. Я пристально посмотрел на него, молча говоря ему исправить женщину, которая значила для меня больше всего.

— Она нужна мне на столе.

Я кивнул, не колеблясь, встал и нежно поцеловал Аиду в макушку, когда она всхлипнула от этого движения.

— Все в порядке, детка. Я прошел мимо всех в столовую, медленно опуская ее на стол. Я усадил ее на край, согнул колени так, чтобы наши лица были на одном уровне, и сказал ей:

— У тебя получится.

— Не думаю, что понимаю, — прошептала она, бросив взгляд мне за спину.

— Ты сможешь. Я положил руки по обе стороны от ее лица и прижался своим лбом к ее лбу. — Ты сможешь. Ты такая сильная. Намного сильнее, чем кто-либо думает.

Ее прекрасные глаза снова наполнились слезами, но ей потребовалось лишь глубоко вздохнуть, чтобы сдержать их.