– Ого! Почему же его не заняли жители Истборна?

– Потому что не для них оно строилось. Да и не знал о нем, похоже, никто.

– Так уж и никто? – не поверил Ник. – Такую стройку нелегко скрыть.

– Это только догадка твоего отца. Но главное – там есть охрана. Небольшая, но вполне боеспособная. Твоему отцу едва удалось оттуда уйти.

– И как отец собирался это использовать? – спросил он.

– Хотел переселить туда людей из метро.

Ник улыбнулся.

– Ха, переселить! Без костюмов химзащиты, без противогазов? Как он, вообще, собирался провести такую толпу через радиацию и все опасности до самого моря? Невозможно доставить туда женщин и детей, если даже большая часть сталкеров не смогла преодолеть дорогу в оба конца.

– Он хотел найти способ. Но не успел.

– Нет такого способа, – уверенно возразил Ник. – Я бываю наверху по два раза в неделю и знаю, что говорю.

– Он мечтал, чтобы ты закончил его дело.

– Его дело! – воскликнул Ник. – Я не самоубийца и у меня своих дел полно.

Санжит некоторое время смотрел на него с укором.

– А ты не похож на него, – сказал он, наконец.

Ник услышал в его словах укор.

– Да, не похож, – ответил он с некоторым вызовом. – И знаешь, почему?

– Скажи.

– Потому что он родился еще наверху и был отчасти романтиком. А я родился внизу и я насквозь прагматик. Романтика осталась в прошлом, а сейчас каждый бьется за то, чтобы выжить и я не исключение. Выживание – вот наша религия и единственная цель.

– А в чем же тогда смысл? – спросил Санжит.

– Смысла нет, дядя. Да я и не забиваю себе голову подобной чушью. Смысл в том, чтобы прожить этот день до вечера, а за ним еще один. И так – сколько тебе отмеряно судьбой.