Жаркое полуденное солнце медленно ползло по небу Дакоты, прогревая воздух. Дедвуд был окутан пылью и тишиной призрачного города. Краска на приземистых зданиях вдоль главной улицы давно облупилась, старые доски криво торчали из красной земли.

В тени крыльца салуна под названием «Большая собака», лениво подпирая сапогом перила, сидел мужчина. Он поднял глаза и воскликнул:

– Наездники!

Затем принялся всматриваться в покрытую пылью улицу.

Цыгане промчались мимо наблюдательного пункта на окраине Дедвуда и остановились возле «Большой собаки». Они отвязали своих пленников и повели их внутрь роскошно обставленного салуна, мимо бархатных кушеток, стульев из слоновой кости, столов с зеленым сукном, изысканных ламп из жемчужных раковин, мимо гобеленов и украшений из бусин. Длинный бар из красного дерева был отполирован до блеска. Над баром висела яркая картина маслом: обнаженная девушка с застенчивой улыбкой.

Логана и Джессику загнали в какую-то комнату, не развязав рук. Рутаго вошел следом с тяжелой седельной сумкой на плече. Он небрежно бросил ее к своим ногам, и оттуда вывалилась добыча – вещи, отобранные во время налета: мелкий жемчуг, украшения из граната, топаза и аметиста, подвески, драгоценные камни. С видом ценителя Рутаго поднял крошечный кроваво-красный рубин. Подул на него, протер о покрытое шелком бедро, пока трение от граненой поверхности не создало статическое электричество.

– Дивный рубин. Взял его у торговца.

Он подошел к Логану. Сдвинув драгоценный камень с перстня, Рутаго поднес его к носу охотника. Логан осторожно понюхал и тут же стал задыхаться. Гемодрон! Горький запах ритуального цыганского яда заполнил ноздри. Достаточно одного глотка, и если жертва не получит противоядие, она будет медленно умирать, поскольку яд уничтожает гемоглобин. Страшные мучения могут длиться несколько часов. Логан инстинктивно сжал зубы.

Рутаго улыбнулся, сонно моргнув, и отвернулся от охотника. Он подошел к Джессике. Две женщины схватили ее за локти, Рутаго ловко открыл ей рот и залил яд. Девушка закашлялась и, задыхаясь, схватилась за грудь.

Логан бросился на Рутаго, но цыган одним ударом сбил его с ног.

– Песочный человек должен слушаться, или беглянка умрет, – сказал Рутаго. – Противоядие надо заработать.

Одна из женщин подошла к Логану с аптечкой.

– Повернись, – приказала она. Он повиновался.

Женщина разрезала веревку на его запястьях. Затем стащила с него рубашку, обнажив раны на спине. Специальным приспособлением цыганка провела по порезам, на них образовался слой розовой синтетической кожи, и раны тут же затянулись. Остальные повреждения обработали точно таким же образом. Вторая цыганка занялась ранами Джессики. Логану выдали чистую белую рубашку и ботинки – весьма кстати, учитывая, что охотник сбил себе все ноги, передвигаясь босиком.