Здесь же, в непосредственной округе Москвы и в ее пределах, ситуация стала еще лучше, потому что дороги шли с твердым покрытием из простой щебенки трамбованной, кое-где просматривавшейся, оголившись при оттепелях. Да и убирали дороги тут, активно используя. Не так, чтобы совсем от снега очищали, но никаких завалов не имелось. Так — небольшой слой плотного, хорошо укатанного и утоптанного снега. Не более.

Добрались.

Разместились в крупном трактире, что стоял у въезда в город. В старый город — тот самый посад, который в 1471–1472 годах пытались разорить поляки с литовцами. Его Иоанн окружил высоким земляным валом, организовав просторные проездные ворота со стражей, прикрытые парными полубастионами. Так что теперь уже так просто не наскочишь и не пошалишь. Да, вне всяких укреплений тоже стояли какие-то постройки. И много. Но ничего ценного. Во всяком случае все более-менее ценные производственные объекты и важные склады укрывались как минимум валами…

Ждать аудиенции пришлось недолго.

Уже на второй день по приезду Иоанн их принял в гриднице. Там Бернхард вновь покривился, но уже меньше. Ибо старался своей кислой мордой лица не портить еще даже не начавшиеся переговоры.

Поздоровались.

Кратенько так. На полчаса. Что короля безумно бесило, но он пока эту ритуалы не отменял, ибо они были общепринятыми.

— Признаешь ли ты решение Виленского мира?

— Не в моей власти его опровергать, — уклончиво ответил Бернхард.

— И ты готов принести мне вассальную клятву?

— Я верный служитель нашей святой католической церкви и не принадлежу сам себе.

— То есть, ты отказываешься?

— Я этого не говорил. Но…

— Что?

— Представляя часть католического ордена я не имею права приносить вассальную клятву никому кроме католика. Да и, до решения Папы, я не имею прав вообще ее никому приносить. Ведь я ландмейстер ордена, а не его гроссмейстер.

— Я, правом короля, могу даровать тебе титул герцога. Наследный титул. И преобразовать Ливонию в светскую землю.

— Боюсь, что я не могу самолично решать такой вопрос. Без благословления Святого престола я не в праве отдавать эти земли в руки светских властителей.

— Я тебя правильно понимаю, что если бы я был католиком, ты принес мне вассальную клятву?

— Это бы упростило многое. Но, не все. К моему большому сожалению, — с излишней наигранностью сообщил Бенрхард. — Тевтонский орден подчиняется Святому престолу, а не светским властям. И то, что ты и Казимир уговорились разделить его — ваше дело. Пока на то не будет разрешения Папы… — развел он руками.

Так и беседовали.