— Оно! — радостно заподпрыгивала тётка. — А я говорила господину, что ваша… организация в ряде случаев может быть полезна! — торжествующе заключила она. — Оплата, — бухнула она фонящий обливионщиной мешочек, подхватила шкатулку и ускакала.

— Вот и хорошо, — довольно заключил я. — Аванс вроде как налог пойдёт? — уточнил я.

— Да, так, — кивнула Ранис. — Это — наше. Куча дрейков, хотя маловато, за такой артефакт, — поджала она губы.

Ну… в общем — да. Но найди покупателя, храни это кольцо не самой приятной даэдры рядом. Проще получить весьма внушительный полтинник тыщ дрейков, да и забыть про эту даэдраическую фигулину.

— И что с ними… — задумчиво продолжила Ранис.

— Улетят — и не заметишь. Хочешь — отдам половину тебе сразу. Зачарования, алхимия, книги. Дрейки улетают со страшной силой.

И только мы собрались продолжить семейную жизнь, как в дверь поскреблись. И Вами очень жалобно попросила “добрую госпожу” отпустить страшного господина на них поохотиться.

А пока я под ржание, возмущение и прочее подпрыгивающей Ранис, из-под челодлани, объяснял, подтянулась и Васами. Кошатин, вообще-то, понять можно. Они без меня несколько дней… Но…

Но вышло всё довольно неплохо. Тут, видимо, и Танусея постаралась, да и воспитание до. И как Ранис для кошатин была “госпожой”. Объектом вне оценки “ревность”, так, похоже, и кошки стали для Ранис. Ну и к лучшему, хотя в “салочках” Ранис пожелала поучаствовать, причём как в роли “страшной хищницы”, так и “беззащитной жертвы”. И, вроде бы, даже понравилось, потому что повторить — пожелала. Ну и к лучшему.

И началась у нас семейно-учебная жизнь. Приятная, интересная — с той же школой Изменения Ранис немало помогала. А текущих целей, требующих срочного решения, вроде и не было.

В отделении после месяца безвластия воцарился жутко матерящийся Фан. Видимо, репутация у звания главы отделения уже сложилась, ну и охотников не нашлось. Правда, орчина честно предупредил, что делать ни хера не будет. А если ему будут мешать заниматься ремеслом — отравит мешальщика к даэдра.

После этого охренительнейшего предвыборного лозунга орчина был выбран ликующей магической общественностью в главы отделения.

А я просто кайфовал. сбылась мечта впопуданца первых дней: обучение магии, финансовое благосостояние, насыщенная, разнообразная и интересная жисть половая. В общем — всё замечательно.

Если бы не подлючая реальность. Пепельные бури учащались, это раз. И если Вварденфелл более или менее привык, то на материковом Морровинде был уже откровенный голод, с упорными слухами о каннибализме (на радость Намирам всяческим).

И на фоне этого — бешеная активность имперцев, как на материке, так и попытки на Вварденфелле. Но на острове у них выходило не очень. Хотя с Редораном, который вроде как с военными империи был в более или менее сносных отношениях, эти отношения портились. С Телванни вообще началась почти холодная война, то есть членам гильдии в поселениях Телванни лучше было из гильдии не высовываться лишний раз.

А вот Хаалу становились не просто “проимперским”, а “открыто проимперским” Великим Домом. Заложили несколько легионных фортов, ну и вообще — неприятно для прочих Домов себя вели.

И вот через четыре месяца этой приятной жизни и тревожных новостей — охрененчик. Его августейшее личество, король всея Морровинда Атином изволил мучительно помереть. От скропостижного яда.

А у ещё не остывшего тела сине-зелёного (грибочки есть не хотел) августейшего тела коронуется сыночек Берензии, Хелсет.

Опять же — вроде бы и плевать, но. Это начинание поддерживают и приветствуют Хаалу. А поздравления этому новому августейшему личеству пришло чуть ли не раньше, чем Атин начал кушать грибочки. Ну и как изящная вишенка на торте — наследник короля помер за неделю до грибоединья.

В общем — всё ясно, дело в правящих кругах приличное и тройдиционное. Но игроки, стоящие за спиной Хелсета Хаалу, немного напрягали.