Этот второй крот, этот скрытый информатор, должно быть, находится в Лондоне, поблизости, в самом центре заведения. Москва просто слишком много знала. ФБР было непреклонно: покойный Гарольд Дженнингс, отец гениального аутиста, не имел возможности выдать Chandler’s Court. Но они знали. Должен был быть предатель. Ген охотника в Адриане Уэстоне снова заработал.
Еще во времена холодной войны, даже после подавления венгерского восстания 1956 года и жестокого подавления чехов в 1968 году, когда столь многие западные коммунисты, возмущенные безжалостностью Москвы, отказались от своей безумной веры, все еще оставались твердолобые, которые до конца цеплялся за мечту Карла Маркса.
Но этот конец был давно позади. Даже Москва и человек, который теперь контролировал Россию, отказались от коммунизма в пользу яростного национализма. Даже самый заблуждающийся интеллектуал - а сэр Адриан никогда не обманул себя тем, что даже прославленный интеллектуал не может быть столь же тупым, как дерево - больше не будет шпионить в пользу коммунизма. У предателя должен был быть мотив, и очень весомый. Что бы это могло быть?
Раненая гордость, негодование по поводу оскорбительного для эго обращения, самомнение? Как корректировщик и вербовщик во время холодной войны, сэр Адриан использовал их всех.
Свободная жизнь на Западе служила мотивом для узников коммунистического мира, но за этой утечкой стояло нечто иное. Где и в каких документах упоминалось название Chandler’s Court? Только среди очень немногих избранных, что означало бы, что утечка должна была исходить от кого-то, кто уже занимал высокое положение в британской системе, кого-то хорошо оплачиваемого, привилегированного, состоятельного. Он остановился на двух мотивах. Шантаж, возможно, для сокрытия личного поведения, разрушающего карьеру? Это все еще могло работать. Или старомодная жадность к деньгам. Взяточничество старо как человечество. Потом начал поиск утечки. Он использовал свое влияние, чтобы запросить стенограммы; все встречи по поводу переселения Дженнингсов были записаны.
Это была КОБРА, кабинет для совещаний. «А» может означать «Приложение», но, вероятно, это не так. Его просто добавили, чтобы сделать слово любимым в СМИ. Он вспомнил одну встречу за длинным овальным столом с прямоугольными концами в той тихой комнате в подвале кабинета министров. Находясь под землей, на Уайтхолле не было слышно шума машин, как на первом этаже. Список присутствующих был ясен: всего пять, и из самого верхнего эшелона. В стенограмме Chandler’s Court не упоминалось. Он был бы единственным, кто знал, что он выбрал особняк в качестве нового дома для сверхсекретного кибер-подразделения. И он не упомянул его.
Внутри дома номер десять на Даунинг-стрит, в том же помещении, где он и премьер-министр встретились с послом США, проходило закрытое заседание кабинета министров. Присутствовали г-жа Марджори Грэм, министр внутренних дел, иностранных дел и обороны, секретарь кабинета министров - самый высокий государственный служащий в стране - и два делопроизводителя. Опять же, о Chandler’s Courtне упоминалось.
Осталось только одно заседание Совета национальной безопасности, на котором он присутствовал в качестве гостя. И да, Chandler’s Court упоминался однажды. Присутствовали министры внутренних и иностранных дел, главы GCHQ, MI6, MI5 и Объединенного комитета по разведке. И помощник секретаря кабинета министров, начальник которого в тот день находился за границей с премьер-министром.
Он решил сконцентрироваться на этой встрече. Все в нем имели допуск на высший уровень допуска. Но Ким Филби тоже. В истории никогда не было человеческой машины, которая не могла бы ошибиться. В Фирме есть поговорка: если хочешь сохранить что-то в секрете, а трое знают, стреляйте в двоих. Он подумал о двух возможных мотивах.
Шантажировать? Он смотрел на семь лиц. Можно ли стать жертвой шантажа? Тайный оргиаст? Педофил? В прошлом растратщик? Все было возможно.
Или взяточничество? Еще во времена холодной войны приверженность прокоммунистической идеологии была британской слабостью. Для американцев это всегда были деньги. Он вспомнил семью Уокеров, Олдрича Эймса - всегда предателей из-за денег.
Лондон является мировым банковским центром на протяжении веков. Добавьте страхование, управление капиталом, международные финансы. Из Лондона щупальца распространились по тысячам банков в сотне стран, вместе с личными дружескими отношениями и связями. Адриан Уэстон имел кое-какие связи в этом мире, сосредоточенном на одной квадратной миле внутреннего Лондона, называемой просто Сити. Он знал некоторых бывших привидений, которые после драки поселились на правлении банка. Он решил заехать в какие-то маркеры. Через несколько дней он получил ответ.
Он задал простой вопрос. Обращал ли кто-нибудь внимание на депозитный счет, недавно открытый россиянами, возможно, в налоговой или банковской гавани, то есть в доме для сомнительных транзакций? Открытые, массово обеспеченные, а затем быстро опустошенные и закрытые?
Звонил торговый банкир, чтобы сказать, что он слышал ропот. Лихтенштейн. Банк Вадуц. Хорошо смазанный ужин в Давосе не так давно и некий герр Людвиг Фрич, который слишком много болтал.
В Вадуце нет международного аэропорта. Лихтенштейн - крошечное княжество, полностью расположенное в Альпах и по численности населения самая богатая страна в мире. В его столице, Вадуце, находится двенадцать крупных и секретных банков. Сэр Адриан договорился о встрече с герром Фричем по телефону. Помогло рыцарство; он указал, что может искать дом за немного денег, и этого было достаточно.
Он прилетел в Цюрих, расположенный в соседней Швейцарии, и арендовал машину. Он всегда путешествовал с ручной кладью, летал эконом-классом и уронил «Сэр» в своем паспорте. Старые привычки умирают с трудом. Он посвятил свою карьеру способностям невидимки , и это сослужило ему хорошую службу.
С помощью спутниковой навигации он прибыл в банк на час раньше, поэтому он выпил кофе в кафе через дорогу. Вадуц - тихий городок; сидя за своим столиком у окна, он, должно быть, видел дюжину пешеходов на тротуарах. Люди едут в Вадуц.
Внутри банка его проводили через вестибюль, поднялись на два этажа на лифте и в кабинет герра Людвига Фрича. Его первой задачей было избавиться от мысли, что он пришел открыть прибыльный счет.
«Это тонкий вопрос», - сказал он.
Фрич был гладким, как шарик масла, и почти общительным. Он указал, что редко заботится о делах, которые не являются деликатными. Они пили родниковую воду из хрустальных стаканов.