Лили, не сумев оторвать глаз от принцессы, неуклюже присела в реверансе.

– Раз вы принцесса – почему были заперты в доме? А… Потому что не захотели публично отказаться от магии? Неужели вас заточила собственная сестра? Королева София?

– Тут, скорее, постаралась моя мать, королева Аделаида, – объяснила принцесса Джейн. Кажется, узнав, что дракон ей не мерещится, она расслабилась. – Она ужасно злилась, когда тот волшебник убил моего отца. Оно и ясно. Но я никогда не понимала, почему из-за одного безумца она объявила вне закона вообще всю магию. Некоторое время у меня в служанках была девочка-волшебница. Защищала меня от заговоров. В ней текла кровь Феллов, как позже выяснилось.

– А что с ней стало после объявления Декрета? – спросила Лили.

– С Роуз? Она уехала в Америку. Так многие сделали, ведь там магия разрешена. Раньше она мне писала. Может, до сих пор пишет. – Принцесса вздохнула.

– А мы в Лондоне видели вашу сестру, – сказала Лили, и пожилая леди улыбнулась. Она взяла девочку за руку и усадила рядом с собой на кровать. Дракон, не желая упустить ни слова, подвинулся поближе.

– Расскажи мне, как она? Все хорошо?

Лили нахмурилась и посмотрела на Джорджи.

– Если честно, выглядела она не очень счастливой… – призналась она. – Правда, мы видели ее издалека. Она ехала в карете. Мне показалось, она… очень устала.

– Бедняжка София, – пробормотала принцесса Джейн. – У нее всегда было обостренное чувство долга. Да еще мать давит…

– По-моему, это ваша мать сумасшедшая, а не вы. – Генриетта протиснулась мимо когтей дракона и вспрыгнула на кровать рядом со старой принцессой. Та улыбнулась.

– Что ж. Давай скажем так – она очень целеустремленная женщина! – Правда, прозвучало это как полнейшее согласие со словами Генриетты.

– А ваша сестра знает, что вы тут? – спросила Лили.

– Вряд ли. – Принцесса вздохнула. – Она очень мягкосердечна. Не думаю, что мать ей все рассказала.

– Получается, это ваша мать терпеть не может магию, верно?

– Она ей никогда не нравилась, – подтвердила принцесса Джейн. – А когда убили папу – и подавно. Мама будто обезумела, сошла с ума. София не могла ей противостоять, да и горе сломило обеих. К тому времени мои сестры Лукаста и Шарлотта уже жили за границей. Во дворце остались лишь я, София да мама. И целая толпа маминых советников. Все убеждали ее, что магия – зло.

– А вы не могли просто с ними согласиться? – спросила Джорджи. Лили вдруг осознала, что завидует стойкости принцессы. – Думаю, вам было бы проще. Уехали бы куда-нибудь подальше от дворца, забыли все…

Та покачала головой:

– Роуз спасла мне жизнь. Я не могла назвать ее преступницей. Роуз, Беллу, Фредерика, Алозиуса, отца Беллы[2]. Они просто люди, а не темные личности в истории нашей страны! Вы же не хотите, чтобы вас так называли, верно? – Голос принцессы был твердым – первый раз она говорила как особа королевской крови.

– Верно… – стыдливо пробормотала Джорджи.