– Вот это пришло сегодня для тебя.

Она взяла у него конверт. В его бирюзовых глазах появилось какое-то загадочное выражение, непонятное ей.

– Оно распечатано, – заметила Лили.

– Оно было адресовано мне. Но касается тебя. Обойдя его, Лили взяла со стола лампу и перенесла ее на маленький столик, стоявший у дверей на террасу. Повернувшись к нему спиной, она взвесила в руке толстый конверт и, преодолевая странное внутреннее сопротивление, достала содержимое: какие-то официальные документы, вложенные в письмо. Заголовок одного из документов – “Последняя воля и завещание” – заставил ее сердце болезненно сжаться. Перебирая страницы, Лили увидала на последней подпись своего отца, хорошо ей знакомый легкомысленный росчерк с жирным наклоном: Чарльз Майкл Трихарн. Стараясь унять трепет, она открыла письмо.

Письмо было от некоего Мэттью Богроу из адвокатской конторы Богроу, Гриффина, Кроувитца и Раиса. Как стало известно мистеру Богроу благодаря сведениям, полученным от его коллеги мистера Уитта, поверенного в делах преподобного Роджера Сомса, виконт Сэндаун, возможно, осведомлен о местонахождении мисс Лили Трихарн. Чтобы усвоить смысл этой фразы, Лили пришлось перечитать ее дважды. Имя Уитта показалось ей смутно знакомым. И вдруг она вспомнила: мистер Уитт был тем самым адвокатом, которого она встретила накануне несостоявшейся свадьбы в доме Сомса; он дал ей на подпись какой-то документ, переводивший все ее имущество после бракосочетания в собственность Льюиса.

Лили дважды прочла коротенькое письмо, а потом повернулась кругом, прижимая его к груди, и рассмеялась вслух.

У Дэвона перехватило дух. Он не смог бы припомнить, когда в последний раз слышал смех Лили, когда видел на ее лице такое выражение: лучащееся радостью, открытое, лишенное всегдашней настороженности. С ласковой улыбкой он сделал шаг из полумрака ей навстречу… и замер, когда она круто отвернулась, не желая делиться с ним своей радостью. Ему пришлось сделать глубокий вздох, чтобы успокоиться. Даже в одном мгновении счастья ему было отказано.

– Я рад за тебя. Лили, – сказал он искренне.

Она не могла до конца ему поверить.

– Спасибо. Я этого не ожидала.

– Понимаю.

– Кузен сказал мне, что желает нашей с Льюисом свадьбы, потому что на то есть воля Божья. Он якобы видел ее во сне. Теперь я понимаю, с каких пор воля Божья стала для него открытой книгой: после того, как он был назначен душеприказчиком моего отца.

Она тихонько покачала головой, поражаясь про себя чудовищному лицемерию Сомса.

… Дэвон же, напротив, ничуть не удивился. Он заранее предвидел, что бессовестное надувательство Сомса поразит Лили до глубины души. У него самого оно вызвало лишь циничную усмешку.

– Что ж, мне пора идти.

– л Можно мне тебя проводить? Уже совсем темно.

Она заколебалась.

– Нет, благодарю вас, в этом нет нужды. Габриэль здесь, он меня проводит.

Дэвон заложил руки за спину.

– Спасибо, что зашла навестить Клея. Лили опустила взгляд.