Слова дались ей с большим трудом: Лили до смерти не хотелось притворяться и использовать свой фальшивый ирландский акцент в разговоре с Дэвоном Дарквеллом. Он умен и проницателен, он быстро выведет ее на чистую воду. Но дело было не только в этом. А в чем же тогда? Она не хотела лгать ему. Открытие потрясло ее.

– Ты меня боишься?

– Нет.

Как ни странно, это было правдой.

Такой ответ его не удовлетворил. Ему вовсе не требовалось доверие этой девчонки, этой служанки. И все же он произнес с горькой улыбкой:

– Отлично. Выстрелы у нас – редкость. Я вполне безобиден.

– Да, конечно, сэр, – пробормотала она в ответ. Услыхав нерешительность в ее словах, Дэвон удивленно поднял бровь. В поношенном платье, в стоптанных старых туфлях и истрепанном донельзя чепце, эта девушка тем не менее совсем не походила на служанку. Что-то такое было в ее лице… Может быть, кожа? Слишком гладкая, слишком свежая… здоровая. А может быть, глаза? Серо-зеленые, ясные, с живым и зорким взглядом, они недвусмысленно говорили о том, что ее мысли заняты вовсе не сервировкой завтрака… Он резко отвернулся от нее.

– В чем дело? Разве тебе нечем заняться?

– Да, сэр…

– Вот и займись своим делом, – велел ей Дэвон с раздражением, поразившим даже его самого.

Лили на секунду задержала на нем взгляд, потом пересекла комнату и неслышно затворила за собою дверь.

Дэвон сел за стол и отхлебнул глоток остывающего чая. Мысли беспорядочно крутились у него в голове, словно рыбы, попавшие в невод, и только одно соображение не вызывало никаких сомнений: девушка по имени Лили могла быть кем угодно, но только не служанкой.