— Насколько я понял, обезоружили преступницу Вы, Тимофей Васильевич? А то я ничего не понял. Услышал крик «оружие», а потом меня личники буквально на руках вынесли из зала, — произнёс цесаревич.

— Да, Ваше императорское величество. И признаюсь, удалось это в самое последнее мгновение. Ещё миг и было поздно, — я нервно передёрнул плечами. Кажется, у меня начинался отходняк. Тело ощутимо стало потряхивать.

— Получается, вы опять спасли мне жизнь, Тимофей Васильевич? — наследник престола грустно усмехнулся. — И кто же на меня покушался в этот раз?

— Пока не установили, Ваше императорское величество. В настоящий момент агентессы Лагунова и Соболева производят полный досмотр преступницы. Потом должны привести её в чувство.

— Она что без со… сознания? — заикаясь спросил полицмейстер Чернов.

— Да, Александр Михайлович. Слишком сильно я ей в голову канделябр запустил, — увидев удивление в глазах всех присутствующих, пояснил. — Я когда в танцевальную залу вбежал, увидел, что террористка уже запустила руку в ридикюль, чтобы достать оружие. Поняв, что не успеваю добежать до неё, крикнул «оружие» и запустил в преступницу подвернувшимся под руку канделябром. Надеюсь, без сильных последствий и она сможет давать показание.

Первым хмыкнул-хрюкнул, сдерживая смех, ротмистр Волков, потом командир взвода забайкальцев сотник Шадрин. Не выдержав, рассмеялся цесаревич, а за ним расхохотались все остальные, сбрасывая напряжение от стресса. В этот момент раскрылась дверь дежурки и из неё вышла Соболева, которая замерла на пороге, удивлённо смотря на открывшуюся ей картину.

— Надо же канделябром, — всхлипывая, произнёс Николай, пытаясь удержать смех. Наконец ему это удалось. Посмотрев на застывшую девушку, он произнёс. — А вы кто, прекрасная незнакомка?

Покрасневшая от смущения Наталья, изобразила что-то похожее на строевую стойку и чётко ответила:

— Агентесса секретной части Соболева Наталья Алексеевна, Ваша императорское высочество. Разрешите доложить?

— Докладывайте, — сдерживая улыбку, произнёс цесаревич.

А ротмистр Волков тихо произнёс: «Эх ты, как Тимофей Васильевич девиц выучил. Почти заправский кавалерист получился».

— Полный досмотр террористки произведён. Все найденные предметы сложены на столе. Яда не обнаружено, но две заколки можно использовать, как холодное оружие. На их кончики надеты колпачки, возможно, заколки смазаны ядом. Мадемуазель пришла в себя. Сильно ругается на русском, польском и французском языках, проклиная царствующий дом Романовых. Доклад окончен, — произнеся последнюю фразу, Соболева ещё больше покраснела.

— Спасибо за доклад, Наталья Алексеевна, — улыбаясь, произнес цесаревич. — Пожалуй, пора познакомиться с этой мадемуазель.

В это время раздался крик: «Ваше императорское высочество! Ваше императорское высочество!»

По лестнице со второго этажа бежал, судя по мундиру, надворный советник. Насколько я помнил, он служил в канцелярии генерал-губернатора.

— Ваше императорское высочество, — подбежавший чиновник, перевёл дух, после чего выпалил. — Генерал-губернатор барон Корф скончался. Видимо, апоплексический удар.

«Млять, да как же так, Андрей Николаевич! Жалость-то какая! Эх, дедушка Корф, дедушка Корф! Не увидеть Вам теперь георгиевский темляк на подаренной шашке. Тьфу ты, мысли какие-то дурные. Но, действительно, очень жалко Андрея Николаевича. Он так хорошо ко мне и братАм относился. Поддерживал во всём», — оглушённый этой новостью, я стоял, тупо уставившись в пол.

Подняв голову, я посмотрел на Николая и увидел, как у того опять меняется цвет глаз. Взгляд цесаревича налился сталью. С силой, сжав кулаки, тот произнёс:

— Александр Михайлович, штабс-ротмистр Савельев и вы, Тимофей Васильевич, пройдёмте в помещение для первого допроса этой мадемуазель. Остальных попрошу остаться здесь.