— Может, и пробудем, — уже с грустной улыбкой ответил я. — Как обратный пароход пойдёт. Но дней семь точно ещё поживем, а может и дольше. Только женить не выйдет, Пётр Никодимович.

— Это почему же? — удивлённо спросил Селевёрстов.

— Да наметил Роман Петрович поступать в Иркутское юнкерское училище.

— Это как же так?! — растерянно уставился на меня дядька.

— А вот так. Поразила его стрела Амура. Влюбился Ромка в Машеньку Филатьеву — агентессу секретной части по охране цесаревича. А та за спасение цесаревича полтора года назад получила личное дворянство. Вот и Ромка решил стать офицером, чтобы больше таких препятствий любви не было. Так что до двадцати восьми лет ему теперь холостяковать, если станет офицером.

— Неужто, Ромка сможет? — с затаённой надеждой произнёс Пётр Никодимович.

— Он вместе с Петром Даниловым собирается поступать. Я и другие офицеры их потихоньку натаскиваем, плюс учителей толковых для индивидуальных занятий подобрал. В прошлом году при юнкерском училище в Иркутске подготовительный класс открыли. Так что если туда сдадут экзамены и удержатся на всё время учёбы, через четыре года Ромка минимум подофицером будет. Всё только от него зависит. Да и я к этому времени из академии вернусь.

— А что за академия такая?

— Николаевская академия Генерального штаба. Если её окончу с хорошим результатом, то до полковника точно дослужусь, а то и выше.

— Ох, Господи, новостей-то сколько. Аж в голове снова помутилось. Это, что ж Ромка его благородием станет, а ты его превосходительством?

— До этого ещё дожить надо, но если всё хорошо пойдёт, то станем.

В это время в очередной раз заскрипела дверь, и в комнату проскользнул Ромка, который в удивлении застыл от увиденной картины.

— Где шлялся, паразит?! Пришибу кобеляку. Или думаешь, что решил его благородием стать, так всё можно?! — Схватив рушник с кухонного стола и скрутив его в жгут, Пётр Никодимович прошёлся по спине Ромки. — Я как, ежели что, в глаза людям глядеть буду?! Совсем стыд потерял?!

— Батька, да не было ничего. Клянусь тебе, не было. Мне вон Тимофей всё объяснил. Нельзя мне пока жениться, — Ромка, говоря это, поворачивался спиной под удары отца.

— Ну, смотри у меня, если кого попортил. Запорю! — Селевёрстов показал сыну внушительный кулак.

— Всё нормально, батька. Клянусь тебе, — успокаивающе разводя руки в стороны, ответил Лис, тряхнув своим рыжим чубом.

— А раз нормально, дуй в магазин. Возьми там бутылку. Нет две, а то и три господской водки. Никифора и Степана сюда позови. Пусть жёны их в магазине и трактире подменят. Солений пусть прихватят и ещё чего-нибудь вкусного. Такие новости надо хорошо обмыть. Ты, не против, Тимофей Васильевич? А то я тут раскомандовался.

— Не против, батька, не против, — откидываясь на спинку стула, ответил я, расслабленно думая, что пусть и на короткое время, но я снова дома. Можно чуть-чуть расслабиться в той гонке, которую затеял в этом мире. А то, как бы не сгореть раньше времени…

Примечания