Глава 6

Признаться честно, на выходных я немного скучала по своей богадельне. Сегодня понедельник. Сижу в кабинете Марии, так как сама она заболела. Закинув ногу на ногу, читаю православные глянцевые журналы. Оказывается, такие бывают.

Сканирую те страницы, на которых упоминается наша компания, чтобы заполнить на сайте раздел «Пресса о нас». Их довольно много, этих журналов с названиями вроде «Фома», «Наследник». На обложках то и дело мелькают актёры и ведущие, а я думаю: «И этот православный? И эта? Том Хэнкс?» Отвлекаюсь на заголовки. Молитва в большом городе: как победить мегаполис? Христианство и магия несовместимы! О несчастных и счастливых — что обещают друг другу влюблённые? Особенно меня повеселила одна обложка — крупное фото ремня с металлической пряжкой и рядом надпись: «Тема номера: как любить детей?» Наверное, есть в этих журналах над чем потешиться. Почитаю на досуге.

Но не сейчас. Сейчас я буду рыться в кабинете Марии. Полки с книгами, начнём с вас. Так. Целая книга чёрно-белых фотографий монастырей. Тоска. Тлен. Безысходность. Дальше. «Псалтирь» (всегда читала это слово как «пластырь») — книжка без картинок, пропускаю. «Русская иконопись», с картинками, уже лучше. Открываю первую страницу — что-то про Смуту. Помню, в школе писала доклад на эту тему. Ну-ка: «Трёхдневный пост и усердная молитва перед Казанской иконой Божией Матери преклонили Господа на милость, и на следующий день ополчение выбило поляков из Китай-города, а через два дня был освобождён Кремль». Однако. В школе нас по-другому учили.

Так. Что тут ещё? Церковнославянский словарь? Скукотища. Так. А это что? Тонкая брошюрка времён перестройки «Как провести Рождество и Святки». Открываю первую страницу — оладьи капустные. Полистала ещё — вареники с картошкой. Ну всё. Это знак, пора обедать.

Выхожу из кабинета и встречаю очень любезного пожилого мужчину с седыми усами. Он похож на почтальона Печкина. На довольного жизнью почтальона Печкина. На Печкина, у которого уже появился велосипед и зверушка, которая ждёт его дома.

— Вы уходите? А я как раз к вам.

Он оказался инструктором по пожарной безопасности. Я сразу запомнила его имя, тут даже не пришлось сильно напрягаться потому, что зовут его Александр Сергеевич.

— Вы ведь Надежда? Наденька, тогда пойдёмте вместе отобедаем, а потом я вас займу буквально на полчасика.

Идём. Но сначала я заглядываю в уборную помыть руки. Приходится немного подождать: раковину чистит старушка. Ещё в прошлый раз я заметила, что здесь, на третьем этаже этого ветхого кирпичного здания у храма, живут люди. Наверное, она одна из них. Не знаю, кто они, но я точно видела двух девушек.

Старушка замечает меня и улыбается. Вытирает зеркало, вид у неё абсолютно счастливый. Я мою руки.

— Одна девочка повыше, а другая пониже, — смеётся старушка и показывает на следы зубной пасты вверху и внизу.

Я тоже улыбаюсь, хотя внутри у меня легкий диссонанс. Этим утром я радовалась, что Соня теперь встаёт позже меня и я могу спокойно чистить зубы, не вытирая за ней зеркало. Потому что она всегда пачкает зеркало. Всегда. Не понимаю, как так можно? Ну почему нельзя отодвинуться на полшага или чистить зубы над, чёрт побери, раковиной? Или хотя бы убрать после себя. После меня всегда чисто. И как вообще можно быть довольным жизнью, когда вытираешь за кем-то зубную пасту? Но сейчас передо мной эта счастливая старушка, и мне на секунду не верится, что мы с этой бабушкой — один биологический вид.

Ладно. Прихожу в трапезную, Александр Сергеевич уже обедает. Начинает меня расспрашивать.

— А вы работаете в интернет-магазине?

— Можно и так сказать. Вообще я занимаюсь продвижением, — вижу, он не знает такого слова, — я делаю так, чтобы больше нужных людей в интернете узнали о нас. Это часть маркетинга, я интернет-маркетолог.