2.2. W значит Вундт

Предыдущий клиент испытывал неудовольствие от неконтролируемого хода времени. Косвенно это порождало социофобию. Возможность управлять темпом метронома стала ресурсом для адаптации, переходным объектом[26]. Сейчас вы увидите зеркальную стратегию бессознательного взаимодействия с ходом времени.

Клиента обозначим первой буквой его имени W (нет, не Воланд). История повторяется. Когда-то другой W, Вильгельм Вундт (Wundt), основатель экспериментальной психологии, использовал метроном для обкатки нового метода – интроспекции[27]. Испытуемые должны были слушать щелчки метронома (одиночные или сгруппированные) и подробно сообщать о своих ощущениях. Таким простейшим манером Вундт постепенно выстроил удивительно точную модель сознательной части психического аппарата.

Наш W был далек от психологии. Средних лет, женат, двое детей, кандидат технических наук, работает не по специальности (поэтому обеспечен). После защиты кандидатской степени поступил в военное училище, по семейным обстоятельствам не смог продолжить обучение и отказался от карьеры военного.

В девяностых организовал бизнес в своем городе. Обустроил, отстоял в стычках с «братвой», раскрутил и внезапно продал. Стало скучно. То же повторилось еще несколько раз. Никаких объективных причин начинать с нуля не было – порывы носили иррациональный характер, сверхприбылей не приносили и удивляли самого бизнесмена.

Это вскрылось потом. Первичным же запросом была частая беспричинная смена настроений. Вспышки гнева, которые трудно контролировать. Избирательная непереносимость чужой речи. Последнее обстоятельство сильно мешало клиенту слушать доклады некоторых подрядчиков и вести деловые переговоры. У многих есть такие знакомые, чьи монологи невозможно долго выносить. Но когда круг раздражающих вас ораторов быстро расширяется, то это уже повод насторожиться.

Сеансы длились по 50 минут. Клиент выбрал кресло, а не кушетку, но смотрел преимущественно куда-то в сторону. Сессии нерегулярные, от раза в две недели до трех раз в неделю, в зависимости от деловой активности клиента.

В отличие от Икара, W активно пользовался сравнительными темпоральными категориями («раньше, позже…»). Привязка событий прошлого к годам жизни тоже не вызывала у W проблем. Правда, клиент рассказывал в основном о ближайших событиях и своем текущем состоянии.

Речь мужчины отличалась строгой структурой, логической связностью и целостностью изложения. Хорошо? Отнюдь. Нарратив страдает от излишнего порядка. Нетрудно было заметить, что W наводит порядок внутри нарратива именно тогда, когда рассказ касается особо деликатных вопросов или острых конфликтных ситуаций. Эта форма психической защиты – интеллектуализация – хорошо известна в современном психоанализе.

У W интеллектуализация выражалась в повышенной тяге к хронологическому стилю. Он даже причинно-следственные конструкции заменял на темпоральные. Например, вместо фразы «жена обиделась на меня, потому что я забыл о нашей годовщине», клиент говорил «жена обиделась на меня после того, как я забыл о нашей годовщине». Или вместо «я разозлился, потому что N не мог три раза назвать точную цифру» – «я разозлился, после N трижды не смог назвать точную цифру». Здесь нет опечатки, это такая специфическая конструкция, маленькая оговорка по Фройду. Разберем ее чуть подробнее.

Предлог после здесь используется в роли подчинительного союза, со всеми вытекающими грамматическими нестыковками. Клиент часто прибегал к этому способу соединять причину и следствие. Вы можете справедливо заметить, что это просто способ сэкономить время: вместо «после того, как» говорить просто – «после». Но ведь мы именно о времени говорим! И если желание его сэкономить столь сильно, что психика перекраивает лингвистическую ткань, то мы просто обязаны докопаться до бессознательных причин (или просто докопаться).