Я вытащил «глок» и прицелился, но я раскачивался под куполом парашюта, а Халил крутанулся так, что Кейт оказалась между ним и мною. Стрелять в него было невозможно, но просто стрелять — сколько угодно, и я выпустил две пули правее, что отвлекло его внимание и он приблизился к Кейт.

Я работал райзерами, пока между нами не образовались необходимые пятьдесят футов.

Асад Халил. Ливийский террорист, известный как Лев. Я имел несчастье перейти ему дорожку три года назад, когда в ОГБТ был еще новеньким. Я никогда с ним не встречался, мы с Кейт только пару раз очень интересно поговорили с ним по мобильному, когда шли по его следам доро́гой крови и смерти.

Халил потянул за райзеры Кейт, и они снова поплыли ко мне.

— Я же обещал, что вернусь, мистер Кори! — крикнул он.

Я заметил у его правой руки вспышку отраженного солнечного света. Пистолет. Они приближались, и я опять вытащил «глок». Лицо Халила чуть выглядывало из-за левого плеча Кейт. Я не мог стрелять, а вот он легко мог в меня попасть, так удобно я болтался под куполом своего парашюта. Целясь ему в лицо, я не мог понять, почему он этого не делает.

Халил снова ухмыльнулся и ответил на этот вопрос:

— Сегодня умрет она! Ты останешься жить, чтобы смотреть на это! А завтра умрешь ты!

Его лицо было у меня на мушке, но я не успел выпустить пулю, он спрятался за Кейт. Потом он поднял правую руку, и я понял, что металлическая штука в ней — не пистолет, а нож.

Халил полоснул им Кейт, брызнула кровь. Кейт дернулась, я увидел, как ее левая рука потянулась к лицу Халила. Потом Кейт вскрикнула, и тотчас кровь полилась прямо в небо.

Боже. Стрелять было нельзя, но я выстрелил в воздух над их головами.

Халил сделал неожиданное движение: он перерезал веревку, которая их связывала, и через секунду был уже в свободном падении. Теперь я мог бы попробовать выстрелить, но проблема была уже не в Халиле. Я сунул пистолет в карман и подтянул райзеры, чтобы подобраться ближе к Кейт. Когда Халил оттолкнулся от нее, она обратилась лицом ко мне — я видел, как кровь хлестала из ее горла.

— Кейт! Зажми! Зажми!

Кажется, она даже услышала меня и ее рука потянулась к горлу, но кровь все равно вытекала прямо в воздух. Боже мой…

Я взглянул на свой наручный альтиметр: шесть с половиной тысяч футов. До земли еще семь минут. За это время она умрет. Надо что-то сделать. Спасти ее может только одно.

Я направил свой парашют к ее парашюту и, когда два купола столкнулись, выгнулся всем телом, дотянулся левой рукой до ее карабина и подтянул ее к себе. Кровь хлестала сквозь ее пальцы с правой стороны шеи, куда он вонзил нож. Ублюдок!

— Кейт!

Она приоткрыла глаза, но руки, зажимавшие рану, упали.

Перепутавшиеся парашюты опали, и мы стали стремительно падать. Я сделал то единственное, что мог: дернул аварийное кольцо на ее главном парашюте — он немедленно отлетел, таща за собой меня с моим парашютом, — и отпустил Кейт в свободное падение. Свой парашют я тоже отстегнул, и теперь мы оба падали ногами вниз. Она падала на несколько сот футов ниже меня, подняв руки над головой, то ли потеряв сознание, то ли на грани этого — она не могла ни остановить кровотечение, ни контролировать свободное падение. Я сделал кувырок вперед и головой вперед полетел на максимальной скорости к земле. Больше я ничего не мог сделать, только ждать.

Барометрические приспособления на наших парашютах должны были выбросить аварийные парашюты — в случае, если прыгун летит вниз на предельной скорости более тысячи футов и не дергает за вытяжной трос по причине паники, неисправностей или потери сознания. Эти чертовы приспособления должны раскрыть запасной парашют Кейт, и мой тоже, но пока этого не происходило. Я мог бы вручную дернуть свой трос и раскрыть аварийный парашют, но не хотел этого делать, не убедившись, что парашют Кейт раскрылся.