– Говорю же, так вернее, – нехорошо усмехнулся малахольный.
– Тьфу, пропади ты пропадом! – выругался Пантелей. – И что я с тобой связался? Нужда, видать, заставила, не везло мне тогда… Кабы не это, ни в жисть с таким, как ты не хороводился бы…
– А тебя никто не заставляет, Пантелей, – прищурился Федюнька.
– Вот щас и разбежимся. Не по пути нам. Ты иди своей дорогой, а я…
Лютый нагнулся за бумажником, что лежал во внутреннем кармане пальто, и тут же получил удар ножа между лопаток. Длинный острый клинок прошёл чуть наискось и достал сердце. Пантелей Хлебников по прозвищу Лютый умер сразу, не почувствовав боль.
А Федюнька вытер клинок об армяк бывшего покровителя и забрал деньги.
– Нужда его заставила… – буркнул он себе под нос. – Нужда она такая, любого заставит…
И лёгкой походкой отправился в сторону Дементьевской, где горели фонари. Улица была пуста. Глухие заборы отгородили дома оструганными, толстыми досками от остального мира. Подмораживало, стук каблуков гулко отдавался в ночной тишине, но нигде не зажёгся огонёк, не заскрипела дверь. Никто не видел тщедушного подростка в полушубке и собачьей шапке. Никто не узнал, что в кармане у него нож, которым он только что, без всякого сожаления убил двоих. Ночь отстранённо смотрела на непотребства людей безразличными глазами звёзд.
Под фонарём Федюнька остановился, открыл портмоне. Пересчитал деньги.
– Не так и много, – усмехнулся убийца. – Ничего, лиха беда начало. Будет и на моей улице праздник…
Жизнерадостно рассмеялся и пошёл лёгкой, стремительной походкой в ночь.
1. Сосновцев
Конец октября выдался на удивление дождливым. Обычно здесь, в этом южном городе, середина осени – чудная пора. Ещё трепещет на деревьях листва, лишь приобретая тёплый жёлтый окрас, а на берёзах так вовсе золотистый, но не облетает ещё, не оголяет стволы и ветви. Солнце не жгучее, тёплое и ласковое. Дни стоят погожие, и небо – не выгоревшее от летнего зноя, а голубое и прозрачное. Высокое-высокое.
Засмотришься в это небо, а в вышине чертит незамутнённую синеву серебристая точка самолёта, оставляя за собой пушистый, расходящийся в стороны инверсионный след…
В этом году так было до середины месяца, а во второй половине зарядили дожди. Настоящие осенние: холодные, унылые, бесконечные. Но в субботу поток холодной воды из низких туч неожиданно иссяк, будто кран повернули. Выглянуло робкое солнышко, облетевшие листочки поплыли по лужам, словно сказочные кораблики. Андрей Сосновцев поглядел в окно и решил выйти на прогулку.
Вот так – не по делам, бегом, поминутно поглядывая на часы. Не на тренировку в спортзал, не в клуб дельтапланеристов, договариваться о поездке в воскресенье на ближние холмы. Да и какие сейчас полёты – раскисло всё, и ветер не сильный, но порывистый. Враг летунов. А просто прогуляться до ближайшего парка. Посидеть на скамейке, подышать воздухом. Выпить бутылочку пива и собраться с мыслями.
Подумать-то есть о чём. Бизнес не идёт, хоть плачь. Недавняя попытка прокрутить бабло через Сергея и его фирму чуть не лишила его последних сбережений. Нужно быть честным хотя бы перед собой – делец из него никакой. И вообще, он представлял жизнь делового человека несколько иначе. Думал, будет сидеть в представительном офисе, заключать выгодные сделки, подписывая бумаги дорогим «Эрихом Краузом». Превращать малые деньги в большие…
Конечно, Андрей не на Луне родился. Слышал кое-что о неспокойной жизни русских бизнесменов, понимал – не всё так просто. Да и примеры перед глазами имелись. Рынок давно поделен, на ключевых позициях сидят ловкие ребята, у которых всё схвачено. Поди, протиснись в такой толчее! Но в том-то и дело, что некоторых из этих ребят он знал, и ему была обещана поддержка. Только вот красиво получалось на словах, а как дошло до денег, начали всплывать неприятные нюансы.
Либо договор как-то так хитро составлен, что другие зарабатывают, а он при своём интересе остаётся. Либо объективные причины появляются, и все не в его пользу. Видно, не так у него мозги устроены. Или образования не хватает? Художник. Более того – неудавшийся художник. И бывший педагог.
Правда, по наблюдениям Андрея, все его знакомые, застолбившие место в современном предпринимательстве, не были ни экономистами, ни финансистами. Кто инженером раньше трудился, кто по военной службе проходил. В торговле другое требовалось – хватка, чутьё, ещё что-то, чего Сосновцев, как видно, был лишён начисто. И потому с этим делом надо завязывать. С другой стороны, завязать-то недолго, а что дальше – опять в школу? Снова учить малышей рисованию, а великовозрастных лоботрясов – черчению?