Он снял недоуздок и хлопнул жеребца по шее.

– Беги… зима скоро…

На перевал зима приходит рано. Присылает вестников снежнокрылых, ледяным дыханием морозит горные тропы, и, скользкие, они делаются вовсе не проходимыми. А коль сыщутся смельчаки, которых не отпугнет лед, то с ними метели управятся. Закружат белым маревом, поведут хороводом, и горе тому, кто поддастся на сладкие обещания снежных дев.

И только долина с горячими источниками вроде того, который грел дом, не замерзнет в самые лютые морозы. Может, оттого и поставил здесь дом неизвестный маг…

Пригодилось.

Местные-то опасались к маговому жилищу лезть, пусть и сгинул хозяин давно. А вот Кирею дом по душе пришелся. И не одному ему.

В пристройке, которую Кирей под конюшню отвел, он повесил седло на крюк, разобрал упряжь… в дом вошел без стука, но его услышали.

Еще раньше услышали, верно, когда только поднялся по обындевевшей тропе.

– Ты, кажется, обещал, что не будешь подниматься короткой тропой. – Велимира швырнула тарелку, которую Кирей поймал.

– Так быстрее же…

Вторую тарелку он поставил на лавку и, подхватив жену, закружил по комнате.

Жарко.

Пылает огонь в камине, прирученный, счастливый, мурлычет, что кот. Впрочем, кот здесь тоже был, местной породы, которая вырастала размером с доброго кобеля. И коты эти, нрава свободного, уходили на охоту, приносили домой не мышей, но зайцев и куропаток. А поговаривали, что и дом они стерегли, куда там собаке. Черныш потянулся и зевнул, сполз с лавки. Его интересовал вовсе не хозяин, куда он денется, но сумки, из которых доносился сладкий рыбный дух.

– Прекрати, я все равно злюсь. – Злиться по-настоящему она не умела. – Ты мог упасть…

– Он бы не позволил.

– А то ты знаешь…

И замолчала.

Знает.

Оба знают.

Так и стояли. Стояли бы до утра. От волос ее пахло травами, а руки были мягки… она не утратила ни толики своей удивительной красоты, хотя и изменилась. А все одно ей к лицу что боярские драгоценные наряды, что местный, из мягчайшей шерсти… Здесь, в горах, женщины носят широкие шальвары, а поверх них – рубаху длинную. И рубаха ей тоже идет.