Ну, да, как же, подарок. Да это он просто хотел, чтобы его послание поскорее до Петрограда добралось. Потому-то и подарил с барского плеча новый самолёт.
А вот дальше уже точно никаких задержек не было. Лишь притормозили с вылетом на час по весьма уважительной причине нанесения российских опознавательных знаков на крылья и киль. И тоже деньгами в дорогу снабдили. Небольшими. По сумме на командировочные похоже. Как оформили, интересно? И даже соответствующую бумагу с особыми полномочиями выдали. Ну, чтобы все встречные оказывали мне помощь и так далее и тому подобное…
Я уже было обрадовался такому «вездеходу», да на срок действия посмотрел. Облом-с. Всего неделю эта бумаженция действовать будет. А потом всё…
Зато пока знаки на крыльях малевали, я тоже без дела не сидел, и успел хоть и мельком, но инструкцию по лётной эксплуатации всю целиком пролистать и основное для себя вычленить.
В общем, до Петрограда я за день не долетел, хотя на этом самолёте и скорость была повыше, и дальность полёта побольше. Тупо устал. Первую посадку сделал в Кёнигсберге, где дозаправился, отмахнулся от вопросов враз откуда-то набежавших знакомых и кое-как отбился от цепких лап контрразведки. Время-то и потерял. Ну и настроение мне здесь сильно испортили.
Оказывается, я на своей Родине в розыске нахожусь. Как перебежчик… Это я-то!? Ужас какой-то… И в Кёнигсберге меня контрразведка отпустила лишь по той причине, это я так догадываюсь, что успели они оперативно связаться со столицей, доложить обо мне и о моей функции курьера с посланием и получить указания не препятствовать вылету. Ну и присмотреть заодно, чем это я буду в городе заниматься, с кем встречаться…
Да ничем! И ни с кем! Отсыпаться я буду после напряжённого перелёта и после пусть и короткого, но всё-таки допроса. Ну не разговором же подобную нервотрёпку считать? Особенно если учесть, какими новостями меня Родина встретила…
Вдобавок и сам перелёт сюда был тоже не из простых. Всё-таки взлетел я на этом самолёте в первый раз. Машина в управлении пусть и обычная, и вроде бы как ничего особенного из себя не представляет, но дальность полёта… Несколько непривычно. Летишь и всё время думаешь, что вот-вот топливо закончится. И всё время на указатель поглядываешь, да по его стёклышку пальцем постукиваешь. А не залипла ли на мою беду тоненькая приборная стрелочка?
Зато после посещения контрразведки больше никаких проблем ни с дозаправкой, ни с размещением по всему маршруту у меня не было.
На следующий день был перелёт до Риги, ещё одна дозаправка и следующий короткий этап до Пскова. Где я и заночевал в очередной раз. И уже утром, привычно отмахиваясь от знакомых и от предложений остаться ещё хоть на часок и дорассказать о своих новых похождениях, наконец-то вылетел в столицу.
Садился на своём заводском аэродроме. Где меня уже поджидали служивые люди в голубых мундирах. Ну надо же! А я даже соскучиться по ним не успел… Хорошо хоть из кабины сразу не выволокли. Дождались, пока сам вылезу. Только после этого предложили, правда очень вежливо, проехать с ними. Только что и успел кивнуть головой как раз подъехавшему на автомобиле Игорю. Даже словом перемолвиться не позволили…
Послание Вильгельма забрали сразу же. И после этого мурыжили меня допросами целых два дня. После чего оставили в покое ещё на трое суток. Кормили, правда, хорошо. Так понимаю, из ресторана еду привозили. К слову говоря, относились, в общем-то, неплохо. Ну а то, что допросами мучили, так и тут всё понятно. Служба у них такая. Да и разобраться с моими похождениями нужно. Особенно с очередным похищением. Про Германию и Вильгельма вообще говорить не надо, и так всё понятно.
Через неделю выпустили. Лично Батюшин Николай Степанович дверь в камеру отворил и освободил, пригласил на выход. А он-то тут при чём? Откровенно говоря, я больше Владимира Фёдоровича ожидал увидеть. Ну, Батюшин так Батюшин.
Без долгих разговоров Его Высокопревосходительство вывел меня из подвала, дал пару часов на приведение внешнего вида в порядок, определил последующее место встречи и вернулся в здание, скрылся за тяжёлыми дубовыми дверями.
А деньги? Мой мысленный вопль и крик души прошёл втуне и остался никем не услышанный. Костюмчик, когда-то новый, за эти несколько непростых дней пришёл в полную негодность, щетина на морде лица тоже отросла и уже даже не колется, даже небольшая бородка успела закучерявиться. Слов нет. Обычных. Все только матерные…
Хорошо хоть умудрился быстро извозчика выловить. Ну и поехал назад, на завод. Теперь бы ещё застать на месте Игоря, а то кто же будет за меня расплачиваться?
Успел я в назначенное время уложиться. Вот только никуда не поехал, остался на заводе. Мне же только время определили. А место встречи нет. Поэтому сижу у себя в кабинете и ни гу-гу. Пусть сами приезжают…
Николай Степанович сначала позвонил, и только после этого самолично приехал, отвёз меня к Николаю в Царское Село. Это я по ходу поездки понял, куда именно мы едем. И к кому. Генерал-то всё время словно партизан молчал. Как-то нехорошо меня на Родине встречают. А ведь я даже с Лизой не успел повидаться. Наверняка ведь слухи о моём возвращении до неё уже дошли. И что она теперь обо мне подумает? М-дя… Задница кругом… Большая…
Государь выслушал мой рассказ о недавних похождениях, выговорил снисходительно мне за очередные приключения, подтвердил возвращение на службу и как бы между прочим весьма равнодушно отблагодарил генеральским званием за… А я так и не понял, за что мне генерала присвоили… То ли за участие в Ирландской освободительной борьбе, то ли за успехи на дипломатическом поприще. С кайзером-то я вроде бы как договорился? А, нет, авансом присвоили, как оказалось. Понял это из следующих слов императора.
— Раз уж вы лично всю эту кашу заварили, вам её и расхлёбывать первому. Приказ о назначении получите в штабе. Авиационной группировки пока нет, вам только предстоит её создать. Назначение и задачи вам определим чуть позже, а пока принимайте личный состав и технику и занимайтесь формированием.