Мне слышно, как комиссар негромко произносит, обращаясь к ней:

— Уверяю вас, мадам: если мадемуазель Андриоли нас слышит — а лично я в этом абсолютно уверен, — мой голос она услышит точно так же хорошо, как и ваш. Поэтому, если вы не возражаете, я бы предпочел на минуту остаться с ней наедине.

— Как вам будет угодно, — отвечает Иветта и тут же выходит, хлопнув дверью.

Негромкое покашливание. Я жду. Вполне возможно, что этот тип — единственный, кто способен как-то помочь Виржини.

— Вам, безусловно, известно, что в настоящее время мы заняты расследованием убийства Микаэля Массне, равно как и другими, несколько ранее совершенными убийствами восьмилетних мальчиков; напасть на след убийцы на данный момент нам так и не удалось. Вы располагаете каким-нибудь способом отвечать на мои вопросы?

С этим типом определенно можно иметь дело! Я приподнимаю палец.

— Прекрасно. Теперь я буду называть имена, и если они вам о чем-то говорят — приподнимите палец.

Он перечисляет имена убитых мальчиков. Когда он доходит до Рено Фанстана, я приподнимаю палец.

— Вы были знакомы с малышом Фанстаном?

Мой палец остается недвижим. Комиссар опять покашливает.

— Так, понятно. Небольшая проблема в способе общения. Вы просто имели в виду, что слышали о нем?

Я приподнимаю палец.

— Из телевизионного репортажа?

Мой палец остается недвижим.

— От кого-то из его родственников?

Я приподнимаю палец.

— Может быть, от матери?

Никакого движения с моей стороны.

— От отца?

Палец мой остается недвижим. Беседа грозит принять несколько утомительный характер.