Диск солнца незаметно катился к закату. День прошел быстро. В городе в это время уже включают освещение. В селе рано ложатся спать. Лежа в постели, Вера прислушивалась. Окно было открыто. Оно выходило в огород. Вначале звуки были разнообразные. Но постепенно день замирал. Раздались чьи-то торопливые шаги, стук щеколды. Через какое-то время шум машины, хлопок дверцы, скрип ворот и опять шаги.

Наступила тишина, а она все лежала и ждала. Тишина, оказывается, тоже мешает уснуть. В городе никогда не бывает абсолютной тишины. Звуки города спутываются, и часто трудно определить их происхождение. Даже закрытые окна не спасают.

На одного соседа непременно ночью «накатывала» волна творчества, и среди ночи раздавался победный звук контрабаса. Другой в пьяном угаре любил учить своих домочадцев. Крики и топот продолжались по несколько часов, пока он с грохотом не падал на пол, засыпая, или по вызову соседей не приезжала полиция.

Да и спала Вера последний год тревожно, часто просыпалась. Подходила к окну и смотрела на ночной город. Усталость на какое-то время укладывала ее обратно в постель, но через короткое время следовало тревожное пробуждение. Иногда с холодными капельками на лбу, с бешеным стуком сердца и пульсирующей болью в висках. Ее преследовали одни и те же мучительные сновидения. Чаще она кого-то догоняла на покрытой серой мглой дороге. И просыпалась от скрежета металла.

А мысли настойчиво возвращались к событиям сегодняшнего дня. Даже не к событиям, а увиденным картинкам.

«А что, если этот громила был соучастником и стоял на страже, пока другой прятал труп? Не случайно он задал вопрос: не встречала ли я кого-нибудь? Выяснял, видела ли я того „носильщика“. Надо завтра расспросить тетю, кто это. Вдруг мой ответ показался ему не убедительным».

Эти мысли мешали ей уснуть. Она еще долго беспокойно ворочалась с боку на бок, и только под утро ей удалось забыться тяжелым беспокойным сном. Она еще не знала и не догадывалась, что этот день определил всю ее дальнейшею жизнь. Полноводная река под названием Судьба сделала крутой поворот и потекла по другому руслу.

Не отталкивай то, что приходит…

Проснулась девушка от того, что солнечные блики скользили по лицу, как будто играя с ней. Приоткрыв глаза, она увидела, что солнечные зайчики прыгают по полу, стенам. Вере казалось, что они так стараются, чтобы ее развеселить. Милые солнечные зайчики, которые в отличие от лесных зверушек никогда не линяют. Протянула руку и, поддерживая игру, стала их ловить. Через какое-то время они переместились к окну.

Но Вера не спешила встать. Приятно лежать в прохладной комнате и прислушиваться к доносившимся звукам: пению петухов, лаю собак, мычанию коров, позвякиванию ведер, скрипу тормозов машин. Девушка отгадывала происхождение этих звуков. Ей, городской жительнице, все было интересно. Жители села наверняка не обращают на такое внимания.

Город и село просыпаются по-разному. Город просыпается постепенно, как бы нехотя сбрасывая ночную пелену. А в селе только-только первые солнечные лучи прорезали небо, и природа сразу оживает. И из всего этого льется радость.

Затем воспоминания унесли её в детство. Свой детский мир она помнила отрывками. В отличие от своих подружек, не была фантазеркой. Воздушных замков не строила, разве совсем чуть-чуть.

«Вера у нас стоит на реалистической платформе!» – смеялся дедушка. Но как прекрасен был окружающий ее личный мир! По ее глубокому убеждению предметы вокруг нее были человечными, то есть живыми, и имели свою душу. Окружающие ее взрослые соглашались с ней. У взрослых тоже был свой мир! У каждого взрослого имелись любимые книги, кинофильмы, музыка. В момент переживаний разве взрослые не вытаскивают из тайников вещички, которые им дороги, как воспоминания о периодах, а может быть, и мгновениях жизни?

Но как важен в становлении человека период детства. Все из детства! Если человек счастлив в детстве, он не может вырастить плохим человеком! Ведь черты характера человека формируются не только генами родителей. Важно и то место, где прошло детство, и как оно прошло.

А ее детство было счастливым и светлым! Ее окружали люди, которые ее любили. Они не изводили ее нравоучениями, не делали замечания по пустякам, не мучили напоминаниями о несделанном. Они ей доверяли! Педагоги и психологи без устали твердят, что ошибки в воспитании могут аукнуться во взрослой жизни. Правильно твердят. Скольких поломанных судеб можно было бы избежать, если бы ребенок получил свою порцию любви!

Она была единственным ребенком в семье, но избалованность к ней не пристала. Неконфликтная по натуре, она со всеми поддерживала доброжелательные отношения. Может быть, излишне строгая. Поэтому и мальчики к ней обращались не с проявлениями внимания, а чтобы списать, одолжить учебник. Она делилась охотно, успехам других радовалась, помогала с удовольствием. Поэтому авторитет ее был на высоте. В то же время была независимой, никому не кланялась, но и нос не задирала.

Училась она всегда хорошо по всем предметам. Диапазон ее интересов был широк. Сочинения, где нужно было обобщить, анализировать, дать волю своему воображению и высказать свое мнение, всегда писала на свободные темы. Но в старших классах особенно стала проявлять интерес к литературе и биологии.

Отец учил ее, что в жизни надежнее всего полагаться на свои силы. Если у нее что-то не получалось, мама часто повторяла, что нет ничего невозможного. Просто нужно стараться и трудиться. И главное верить в себя и в то, что все будет хорошо. Из уст мамы это звучало, как заклинание, и Вера этому верила. Все будет хорошо!

Она не могла вспомнить ни одного раза, чтобы родители на нее повысили голос, но маму все-таки побаивалась больше. Ее слова всегда были точными, хлесткими и справедливыми. Однажды 9 «А» сорвал урок английского языка, дружно убежав на пустырь за школой. Завуч школы, Шереметова Ирина Николаевна, с ними разговаривала по-взрослому. И во время этого разговора бросала взгляд на свою дочь. А может быть, девочке это только казалось. Но она поняла всю глупость этого поступка. Была весна, и недорослям просто захотелось погреться на солнышке.

Вера поняла и другое: мама-завуч винила в случившемся свою дочь, так как считала, что авторитетная в классе девочка могла предотвратить спонтанный поступок своих товарищей, но из чувства ложной солидарности не стала этого делать.