– Я Арина, – шепчу пересохшими губами. – Вы спасли меня из «Берлинго», помните?

– Точно! – щёлкает пальцами Амиров и отходит от шкафа.– А я думаю: что лицо знакомое?

 Валера вновь бросает на меня ироничный взгляд и улыбается, даже не представляя, насколько обворожительна его улыбка. А я не могу отвести от него глаз: на тёмных волосах сверкают капли воды, лёгкая небритость на щеках и эта обнажённая кожа... Так и хочется подойти ближе и притронуться...

– Ладыгина, да? – вспоминает Амиров, отходя всё дальше, а я не слушаю. Только мысленно прошу его обернуться, чтобы снова встретиться с бездной его карих глаз.

– Что вы здесь делаете? – задаю самый идиотский вопрос, который только можно задать.

 Амиров усмехается, но не смотрит на меня, не оборачивается. Он подходит к окну и наваливается на раму.

– Смешная ты, Арина! – заявляет он, устремив взгляд в сторону парковки возле спорткомплекса. – И давай прекращай мне «выкать»: ощущаю себя стариком.

– Простите, не буду, – мямлю под нос, не понимая совершенно, куда делась моя уверенность. – Точнее, прости.

– Я же искал тебя, мелкая, когда по вашему делу возобновили расследование, но не нашёл. Ты тогда как сквозь землю провалилась.

 Смотрю на него и не могу мыслить логически. В ушах только и звенит его фраза: «Я искал тебя», остальное не слышу. Он не забыл! Просто не узнал! Конечно, я выросла, изменилась: уже не та угловатая девочка без намёков на женственность.

– Я уезжала, – бормочу, пожирая спину Амирова глазами и представляя, как приятно, наверное, обнимать его, прикасаясь щекой к бархатистой коже. – Но теперь буду рядом, обещаю!

 Валера поворачивается и скользит по мне равнодушным взглядом. Ему это ни к чему.

– И что ты, мелкая, забыла в мужской раздевалке? – спрашивает с издевкой в голосе.

– Хотела сделать сюрприз своему парню! – Мне не нравится, что он называет меня мелкой и вообще разговаривает, как с несмышлёным ребёнком. Пусть знает, что я выросла и стала девушкой, желанной для других мужчин!

 Но Амиров опять разбивает вдребезги мои планы, начиная громко и заливисто хохотать – так искренне, так заразительно! А мне обидно до слёз: он совершенно не воспринимает меня всерьёз.

– И в какой же из двух групп занимается твой ухажёр? С пятилетками или восьмилетками? – не может угомониться Валера.

– Ну, других групп на сегодня нет, и те вечером, – сквозь смех замечает он, уловив моё замешательство. – Так что, Арин, познакомишь с бойфрендом?

– Да ну тебя! – обиженно фыркаю и, наконец, пытаюсь выбраться из шкафа. Каким бы большим и просторным тот ни казался, стоять в нём, сгорбившись в три погибели, – то ещё удовольствие. Ноги давно затекли, спина устала, да и ощущаю себя самой настоящей идиоткой. И всё же покинуть мужскую раздевалку хочу с гордо поднятым носом, что бы там ни думал Амиров.

 Задираю голову и решительно шагаю прочь. В моих мечтах я неспешно выхожу из помещения, соблазнительно покачивая бёдрами и приковывая к себе жадный взгляд мужчины, всё ещё стоя́щего передо мной в одном полотенце. Но это только в мечтах. Реальность всегда жёстче и безжалостнее! И пока я одной ногой переступаю порог деревянного шкафа, каблук второй застревает между панелей, и я лечу вниз, едва успев вскрикнуть. Нет, я не парю изящно и грациозно! Я шлёпаюсь на пол, как мешок с картошкой! А ещё мне больно! Понимаю, что содрала колени и ладони в кровь, но не чувствую ничего, кроме жгучего, невыносимого стыда.

– Почему каждый раз, когда ты, Арина, встречаешься на моём пути, с тобой вечно что-то приключается? – Крепкие руки Амирова придерживают меня за плечи, поднимая с пола. А мне, напротив, хочется провалиться сквозь землю! Лимит позора на сегодня исчерпан. Хотя...