— Семьи погибших братьев получают лично от меня по две сотни!

Снова восторженный рев сотряс стены юрты. Тут полог распахнулся, и внутрь вошел Хармин.

— Почему шумим? — спросил брат. — Вас на другом конце стойбища слышно!

— Так повод есть, праздник у нас! — ответил Семп. — Майк награды раздает тем, кто с ним в поход ходил.

— Награды — это хорошо! — философски произнес Хармин, — а шуметь-то зачем?

— Можно я скажу? — спросил я. Оба брата кивнули, и я продолжил: — Хармин, я объявил, что все, кто был со мной, получает по сотне талеров, раненые — по полторы сотни, а семьи погибших — по две сотни.

— Щедро, — только и смог выдавить из себя Хармин с отвисшей от удивления челюстью.

— Но это еще не все, — сказал я. — Дело в том, что мы взяли трофеи с последнего боя. Там золото и артефакты. То, что останется после уплаты налогов, будет честно поделено. Себе я оставляю четверть, остальное передаю семье в твоем лице, брат. Тебе виднее, как лучше этими деньгами распорядиться. Извините, братья, — обратился я к остальным, — но там слишком много денег, семья должна решать.

Сказать, что Хармин удивился — это ничего не сказать. Несколько секунд он хлопал глазами, открывал рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же его закрывая. Потом кивнул и уселся на подушки рядом со мной, остальные братья подвинулись, освободив место старшему.

— Сколько там примерно? — наконец выдавил из себя брат.

— Я не считал, но несколько тысяч будет. Еще кой-чего положено за артефакты, но их сначала должны оценить, это за один день не делается.

— Майк, мы у тебя в неоплатном долгу, — тихо произнес Хармин. — С такими деньжищами семья становится самой богатой среди Урук-Хай… Давай отдельно этот момент обсудим, — тут же, обращаясь к остальным, громогласно спросил: — Меня в этом доме вообще кормить будут?!

Со смехом и шутками орки мигом поставили перед братом тарелки с едой, и он с энтузиазмом заработал ложкой.

Фургон снова катил по зимней прерии. Редкий дождь постукивал по лобовому стеклу, нисколько не портя настроения. Вот в просвет между облаками выглянуло солнце, чуть позже сбоку возникла яркая полуарка радуги.

— И все-таки, наша земля куда лучше! — философски произнес Най, по-прежнему сидевший за рулем.

— Лучше чем что? — на всякий случай уточнил я.

— Чем та жаркая пустыня, где мы только что были, конечно.

— Аааа, ну да. Дома оно всегда лучше, — ответил я.

Я решил оставить Ная в качестве механика-водителя. Нравится парню техника, есть к ней талант, пусть занимается. Сейчас нас было пятеро в машине: я, Най, да трое раненых героев, надо их еще пару-тройку дней понаблюдать, на всякий случай. Да и у того же Сара пусть радость от премии уляжется, а то разведут его ушлые будущие тесть с тещей на бабки, а нам этого не нужно. Пусть Хармин лучше обо всем договорится, раз вызвался.

Холмы постепенно приближались, уже можно было разглядеть контуры Хара. Тут нас догнала стена дождя, видимость сразу упала до пары десятков шагов, Най мигом сбросил скорость до черепашьей, несколько минут мы ехали, окруженные струями воды, потом дождь прекратился столь же внезапно, как и начался, и машина пошла веселее, поднимая волны из-под колес. Кому-то придется потом фургон долго отмывать.