Арабелла обессилено опустилась на застеленный одеялом широкий рундук. Звуки боя отдалились, и глубокий сон ласковой волной подхватилее.
Так ее и застал Блад, который спустился в каюту, после того как опасность миновала, и он закончил оказывать помощь раненым корсарам Волверстона.
– Арабелла, – негромко позвал он, но она не проснулась.
Она лежала на боку, подложив обе руки под щеку, ее губы были слегка полуоткрыты. Питер почти не верил в свое счастье, в то, что Арабелла жива, и любовался ею, слушая ее ровное дыхание. При мысли, что он мог навсегда потерять жену, на него вновь нахлынул леденящий ужас… Он присел рядом с Арабеллой и осторожно потянул шнуровку ее платья, желая дать ей возможность дышать свободнее. Она почувствовала его прикосновения, и ее веки дрогнули. В первый момент Бладу почудилось, что жена не узнает его, потому что Арабелла недоуменно, даже испуганно взглянула на него. Но тут же она сонно улыбнулась и прошептала:
– Питер… это ты… бой…закончился?
– Мы оставили дона Эстебана латать пробоины. Не тревожься.
– Хорошо… я так хочу спать…
– Спи, душа моя. Я побуду здесь. Только давай освободим тебя от этого ужасного корсета.
…Арабелла заснула сразу. Блад ещедолго вглядывался в ее лицо, а затем тоже задремал, сидя в кресле. Когда он проснулся, огромная луна заливала каюту серебряным светом. Арабелла все еще спала, и в лунных лучах ее кожа казалась прозрачной. За время плена она очень похудела. Она сказала ему, что была больна, подтвердив тем самым возникшие после прочтения ее письма догадки. Гнев вновь всколыхнулся в нем. Сейчас он сожалел том, что послушался ее и не прикончил де Эспиносу. И подумав об испанце, он понял, что подспудно не давало ему покоя.
«Мi chiquitina! Черт тебя дери, дон Мигель! Мi chiquitina!»
Ссора
Арабелла проснулась и несколько минут лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. Она была на корабле, об этом свидетельствовали скрип дерева и легкая качка. На миг молодая женщина испугалась того, что на самом деле она находится на «Санто-Доминго», а освобождение – и Питер! – ей приснились.
«Какая же я глупая! Конечно, я на корабле, только это «Феникс». И Питер здесь!»
Звенящее ощущение счастья наполнило ее. Арабелла улыбнулась и открыла глаза. Она была одна в капитанской каюте. Не то чтобы она ожидала, что муж будет ждать ее пробуждения, но…
«Разве у капитана корабля мало хлопот? К тому же был бой и есть раненые. Питеру надо позаботиться и о них».
Упрекнув себя за неблагодарность, Арабеллапотянула со спинки кресла свое многострадальное платье. Она вспомнила о руках мужа, бережно касавшихся ее ночью, когда он раздевал ее, и в груди стало тепло.
За эти недели онапривыкла обходиться без горничной, но c одеванием все еще приходилось повозиться. Какона пустилась в путешествие одна? Хотя нет, с ней была горничная, девушка-мулатка по имени Джин. Последние события до сих пор не полностью восстановились в ее памяти, и Арабелла не помнила крушение «Пегаса». Что же стало с Джин? Наверняка, девушка погибла, ведь больше на корабле никого не обнаружили… Затем Арабелла мысленно вернулась к событиям вчерашнего дня.
Дон Мигель де Эспиноса. Неужели в своей ненависти к Питеру Бладу он мог зайти так далеко, чтопередал бы его жену для церковного суда как ведьму? Впрочем, теперь, когдапрошлое вернулось к ней, Арабелла понимала, что он был способен сделать это. Она помнила и отчаянный бой «Ройял Мэри», и крики цеплявшихся за обломки корабля матросов. И жестокую усмешку, кривившую губыпобедителя, адмирала де Эспиносы…
Наоборот – сейчас Арабелле трудно было поверить в пусть снисходительную, но галантность, проявленную испанцем в последние дни ее плена. Питер тоже серьезно воспринял угрозу дона Мигеля, раз решил сдаться ему. Что же побудило ее вмешаться и остановить поединок? Сбылось вырвавшееся у де Эспиносы пожелание, и она перестала видеть в нем врага? И поступила бы она так же, если бы память не сыграла с ней злую шутку? Арабелла не знала ответа.
Как бы то ни было, она не могла не думать о двух мальчиках, семи и девяти лет, давным давно игравших на каменных плитах возле старинной церкви. Одному из нихспустя годы уже пришлось принять смерть от руки Питера.