За столом присутствовали только свои, поэтому и поели и поболтали. Выяснилось, что накрывала меня не Ами, она тоже уснула быстро, а накрыла меня Эмма. Лучше бы она этого не делала или накрыла бы чем-то легким, но говорить этого конечно не стал. Наоборот, поблагодарил её. Она сидела красная, уткнувшись в тарелку. Да, с этим надо что-то делать. Совсем девчонка измучилась. За кого бы её замуж выдать? И кандидатур-то для неё достойных нет. Девчонка превратилась в настоящую красавицу. И не глупая, если не считать этой идиотской влюблённости. И Генриха с Маргаритой любит. А они её просто обажают. Да она с ними и возится постоянно. Ами сейчас не до них. Ладно, надеюсь всё это пройдёт и она сама себе пару подберёт. Или дед кого найдёт. Офицеров холостых у меня много. Понимаю, что для деда отдавать любимую внучку за крестьянского парня — как ножом по сердцу, но где ж я для неё найду рыцаря или барона? А на сторону я её не отдам, слишком много она знает. Всё-таки живёт в замке, всё видит и всё слышит. Да и рычаг у кого-то появится и на её деда и на нас всех тоже — она уже столько с нами прожила, что стала полностью своей, вроде члена семьи. Ладно, надеюсь со временем всё само утрясется.
Отец Бенедикт объявился только через неделю. Всю неделю я провел как на иголках. Из рук всё валилось. Только и успокаивался в объятиях то Ирмы, то Эльзы. Зато новости он привез прекрасные. И не только новости. И указ привез, и грамоту. Теперь графство Арнсберг принадлежит мне, по праву наследования. Правда, я обязан вернуть архиепископу Кёльна 30 тысяч золотых гульденов, но это уже мелочи. Рассказывать ничего тот не стал, хотя мне было очень интересно, как он всё это провернул. Сделал и сделал. Господь помог. Ну, не хочет говорить и не надо, главное результат.
С деньгами в Кёльн решили отправить отца Магнуса. Старичок относится ко мне как к внуку, ну так я и вырос считай у него на руках, никто ведь мной и не интересовался кроме него, да и зачем интересоваться будущим монахом? Так что он никогда не предаст. Отец Бенедикт хотел сам отвезти деньги, но я отговорил. Слишком зол на него архиепископ, как бы чего плохого не случилось. Тем более он тоже должен вернуться домой. А отец Магнус простой монах и никакого влияния на меня не имеет. Его не тронут. Отправится он на двух стругах, в сопровождении роты мушкетёров. До Кёльна путь по Руру и по Рейну, трястись в седле не надо, вполне комфортно. И не далеко. И задержать его никто не сможет — с сотней-то мушкетёров и четырьмя пушками. С этим решили не затягивать и отправить деньги прямо завтра, может и не успеет ещё архиепископ вернуться. Тогда вообще всё просто — сдаст под роспись казначею и всё, сразу назад. Отец Бенедикт ушёл искать старика Магнуса, а я послал за Гюнтером.
Гюнтер приехал часа через два, он был в городе. За это время я уже сгонял в лагерь и сформировал роту сопровождения. Послал одного кирасира в Хаттинген с приказом подготовить два больших струга. Жаль наш караван ещё не вернулся, на галере было бы и удобнее и быстрее.
Спустились с Гюнтером в закрома Родины, то есть в мои закрома. В подвалы под донжоном. Я обалдел. Сундуки, сундуки, бочонки. И везде деньги. Золото, серебро. Есть золотые и серебряные украшения. Золотая и серебрянная посуда, привезенная мною ещё из моего похода в Бенгази. Чёрт, сколько же здесь всего.
— Гюнтер, и ты ещё жалуешься, что у нас ни на что средств не хватает?
— Конечно, не хватает, господин граф. Не смотрите, что здесь всего так много. Это только кажется. Этого всего хватит только на содержание армии, лет на 5-6. А ведь надо ещё заводы строить. А ткацкую фабрику? А университет? А ссуды крестьянам? А содержание флота? Да мало ли куда ещё деньги нужны.
— Всё, Гюнтер, всё. Понял. Да ещё и я со своими захватническими проектами.
— Ну, на этот проект как раз денег не жалко. Окупится быстро. Так что не переживайте. А Курту денег не дам. Ведь сейчас вернётся и начнёт ныть, что вся армия расползлась по гарнизонам и надо формировать новые полки.
— Ну, в общем-то, так и есть. Оставлять новые города без гарнизонов будет опрометчиво.
— Это да, это я понимаю. Так пусть выводит гарнизоны из других городов. Зачем он чуть ли не во всех наших городах солдат держит? Они там только бездельничают и брюхо набивают.
— И с этим согласен. Но об этом мы поговорим, когда Курт вернётся. Сядем все вместе и поговорим. Думаю, решим этот вопрос.
После этого Гюнтер стал в свободный бочонок укладывать мешочки с гульденами. В каждом по сотне. Управился быстро. После этого поднялись наверх. Дверей металлических было аж три. А замков я даже и не считал. Да ещё и пост из двух солдат у первой двери. Нормально. Как раз к этой двери мы и доволокли с Гюнтером бочонок с золотом. Тяжёлый, сволочь. Больше сотни килограмм. Я предложил позвать солдат, но Гюнтер категорически отказался. В закрома он никого не пускал. Дай ему волю и меня не пустит, сквалыга. Хотя, может и правильно. Никто, кроме него не знал, сколько там денег. Даже я. Видел, что много, но сколько? Чёрт его знает. Нет, отчёта я мог потребовать в любой момент, но зачем? Мне это, честно говоря, не очень и интересно. Если не будет хватать, то он меня предупредит, а пока всего хватает, хоть и со скрипом, то пусть идёт как идёт.
Отца Магнуса отправили утром. До Хаттингена я его сам проводил. Отец Бенедикт и Гюнтер пожелали ему счастливого пути ещё в замке. А я усадил его в струг, пожелал удачи и отправился обратно. В замок вернулся уже ночью. Никого будить не стал, тихонько прошел в свою спальню и завалился спать.
Глава 10
С утра сгонял в лагерь. Тишина и покой. Полк, что оставался в лагере, увели на маневры, остались только караульные и охрана производств. А я хотел набрать хоть сколько-то войск для помощи Курту. Надо ведь отправляться в Арнсберг и брать под свою руку всё графство, полностью. Теперь можно. Придётся ждать возвращения отца Магнуса. Рота, что с ним ушла, как раз мне и пригодится. Да и интересно, как там у него всё сложится. Но гонца к Курту отправлю, пусть начинает чистить графство от баронов и рыцарей.
В лагере заглянул в арсенал. Пушки есть, но для пехотных подразделений, на соответствующих лафетах. Были и стволы, но вообще без лафетов. А мне нужны орудия на морских лафетах, именно они больше всего подходят для городских стен. Нет, наверняка, для крепостей существуют какие-то определённые лафеты, вернее, будут существовать, но я ничего о них не знаю. К сожалению.
Отправился на завод. Там попал в лапы Хайнца и смог вырваться только под вечер. Он меня провел по всему заводу и не давал даже слова сказать. Показывал, рассказывал, объяснял. Только за обедом смог ему объяснить, что мне нужно. Он обещал подготовить мне за неделю два десятка пушек. Часть у него была готова, стояла на складе. Стволы тоже были, а лафеты сделают. Ещё пару десятков только через месяц, да и то, всё со склада выгребут и запаса не останется. Ничего, пусть поднапрягутся, не всё же им мечи и доспехи на продажу клепать.
Почти неделю маялся, ожидая отца Маркуса. Комплектованием каравана занимался Элдрик. Вернее, один из его людей, наиболее сообразительный и расторопный. У него теперь тоже были свои люди. Два десятка человек, которые занимались моей охраной. Он их надергал как из кирасиров, так и из мушкетёров. В основном молодежь, но четверо, вместе с ним, ещё из старого отряда наёмников. Вот они и были его ближайшими помощниками. Все унтер-офицеры, у всех повышенный оклад. Хотя, у всех моих охранников оклад выше чем в полевых частях раза в три, так что за своё место все держались, даже не смотря на то, что Элдрик их всех гонял нещадно, даже старичков. Меч, кинжал, бой без оружия, пистолет — вем они владели прекрасно. Даже специально ходили заниматься со стариком Пройссом. Старый рыцарь многому мог научить. К старости рыцарская дурь у него из головы выветрилась и он знал множество не вполне рыцарских приемов, с помощью которых легко отправить противника на небеса. Вот этому и учил. Ну и остальному, всему, что знал. Обида за разрушенный замок у него со временем прошла, да и за внучку он был благодарен. Она ведь входит в свиту графини и чуть ли не её подруга, так что судьба её считай устроена. Да и усадьбу в городе он получил одним из первых. Правда, она так и стоит пустая. Он живёт в лагере, в маленьком домике, а внучка в замке. Но за дом в городе был благодарен. Он его сразу определил в приданное внучки, так что она теперь не бесприданница. Хотя она ей и не была, уж Ами её без приданного точно не оставит. Вот так и получилось, что моя охрана была самой подготовленной и опасной в моём окружении. И прекрасно экипированной. Все в кирасирской форме и с кирасирским вооружением. Мало того, под кирасами у всех кольчуги отличного плетения. Элдрик их специально заказывал у городских оружейников из нашего лучшего металла. У меня на заводе кольчуг не изготавливали — возни много, а стоит не намного дороже кирасы, себестоимость которой мизерная. Пистолеты, мечи, кинжалы — всё самой лучшей выделки. Дорогое всё, конечно, но Элдрика Гюнтер в деньгах никогда не стеснял, да и просил тот совсем не много, по сравнению с Куртом.
Через шесть дней вернулся отец Магнус. Всё прошло просто замечательно. Архиепископа в Кёльне ещё не было, он из Праги, от императора, сразу рванул в Падерборн, в одноименное епископство, которое тоже принадлежит ему, и граничит с Вестфалией с севера. Видно решил посмотреть на месте, что он может мне противопоставить и как ему ловчее вернуть своё графство. На указ императора ему, естественно, плевать. Ну, ну. Пусть посоветуется с епископом и маршалом Вестфалии, может и придумает что. Подеремся. А то мои солдаты застоялись, только деньги на них перевожу. Зато, пока он там гоношился, мы смогли провернуть свои дела в Кёльне. Деньги принял казначей, по акту, с подписями бургомистра Кёльна и членов магистрата. То есть свои обязательства, согласно указа императора, я выполнил. Архиепископ мог и послать отца Магнуса и не принять денег, а пока долг не погашен, графство его. Или затребовать другую сумму, намного большую и подать иск в суд курфюрстов. И сколько бы это длилось, большой вопрос. Такие дела могут волокитить десятилетиями. И графство бы в это время было в подвешенном состоянии и ничего делать я там бы не смог. Вкладывать деньги в землю, которую могут в любой момент отобрать — я же не дурак. А теперь даже суду курфюрстов придраться не к чему. Всё, графство моё. Теперь, если архиепископ сунется, то он уже будет наглым захватчиком. Сидя в Падерборне, он этого ещё не знает, но вернувшись в Кёльн узнает и будет не очень доволен. Быть казначею архиепископа битым архиепископским посохом.