Потому что так и случится. Мать терпеть не могла его за то, что он постоянно пытался сделать так, чтобы она почувствовала себя лучше, тогда как ей хотелось, чтобы ее оставили в покое.

Да, он был жадным, а еще эгоистичным.

Матильда начала мягко водить ладонями по его груди, словно он был диким зверем, которого нужно было успокоить.

– Но я и так отдаю тебе всю себя.

Только Энцо не желал, чтобы она уступала ему, и не нуждался в ее нежности.

Он молча обхватил ее за бедро и резко проник в нее.

Матильда сдавленно ахнула, приняв его в себя, и он вспомнил их первую близость, когда овладел ею прямо у стены и поверить не мог, что существует такое невероятное удовольствие.

До сих пор не мог.

– Саммер, – выдохнул, не сдержавшись, Энцо, и она скользнула ладонями по его груди и, обняв его за шею, едва слышно произнесла его имя.

Не сводя с нее глаз, он начал двигаться. На этот раз медленно.

– О… – Матильда изогнулась, прижимаясь к нему своей мягкой, округлой грудью и глядя на него с такой страстью и удивлением, что у него перехватывало дыхание.

Потому что он испытывал то же самое острое наслаждение и чувство близости, как тогда, на острове. Оно никуда не подевалось и оставалось таким же прочным.

– Саммер, – снова пробормотал Энцо, не в силах остановиться.

– О… да… – прошептала она. – Энцо…

Матильда заскользила руками по его плечам, а потом забралась под его рубашку, и он застонал, когда ее руки коснулись его обнаженной кожи.

Он старался держаться, сжимая ее соблазнительные ягодицы и проникая в нее еще глубже. Но его сводило с ума то, как Матильда двигала бедрами и как дрожали ее пальцы, когда она возилась с его галстуком и пуговицами на рубашке.

Она была такой упругой, такой влажной. Такой горячей.

И внезапно Энцо почувствовал, что больше не в силах сдерживаться.

Он снова погрузил пальцы в ее волосы и, притянув к себе, жадно поцеловал, а потом наклонил обратно над столом. Матильда прильнула к нему, отдавая всю себя без остатка и раз за разом со стоном произнося его имя.

– Радость моя, ты никогда не получишь этого от кого-то другого, – прорычал он, касаясь губами ее губ. – Только я могу дать тебе это. – Он сделал резкий толчок, и Матильда сдавленно ахнула. – Только я. – Еще один толчок. – Скажи, что ты поняла меня.