– Гэта яки – дзе бабы ци дзе мужыки?

– Где мужики. И знаешь что – ты там не показывайся всему народу: часовому только скажи – да сразу назад, и следы попетляй, как заяц. Не надо, чтоб тебя там люди видели.

– А вы што рабиць будзеце? – с подозрением глянула девочка.

– Мы их задержим, – спокойно сказал Семенов, чтоб не расстраивать ребенка. На самом-то деле не так он был спокоен, как старался показать. Маленькая женщинка это явно учуяла, глянула как-то странно, но ничего не сказала; скользнула в кусты – и была такова. Точно лесникова дочка – соображает, как лес не будоражить.

– Ты что, всерьез? – тихо и недоверчиво спросил ошалелым голосом Леха.

– Об чем это ты?

– Что мы их задержим. Их же взвод! – показал потомок свои познания в войсковой структуре и организации. Пообтерся, определенно пообтерся.

Семенов промолчал, глядя на Леху и усиленно думая.

– У нас и патронов ни шиша. Так что если задержим, так минут на пару, не больше. Да ответь ты, стоишь тут как памятник! – не выдержал Леха.

– А ты что хочешь?

– Чего я-то? Ты ж тут старший! Только вдвоем – не удержим.

– Ага. А всем отрядом – удержим? Они взводом как жахнут…

Семенов сказал это нарочно. Он почему-то был уверен, что сейчас потомок заюлит и предложит задать стрекача, а тут пусть без них разберутся. И ждал боец именно этого, но честно признаться – очень не хотел увидеть такое паскудство со стороны потомка.

Но Леха промолчал. Суетливо затоптался, нервно перебирая пальцами ремень карабина, заозирался.

– Ишь, заплясал, как конь перед случкой, – хмыкнул красноармеец.

– Именно что перед случкой. Поимеют нас от души, – огрызнулся потомок, но топтаться не перестал.

– А ты не давайся, – подзадорил его Семенов.

– Легко сказать…

Сказать действительно было легко. На деле получалось все куда сложнее. То, что Леха не стал откровенно праздновать труса и не предложил дезертировать, значило не так чтоб уж много. Чуточку полегче на душе стало, но только – самую чуточку. Самому Семенову мысль унести ноги, благо приказ таки ему лично взводный дал, в голову пришла сразу. Нехорошо, конечно, и кому другому он в этом ни за что бы не признался, но сам-то о себе это знал. И самое поганое – что первой эта мыслишка была. Потом – словно бы устыдившись такой подлости, – разум выдал другое, противоположное решение, которое бойцу тоже не понравилось категорически: встать заслоном и принять бой. В отличие от первого – просто подлого и трусливого, но хоть мало-мальски выполнимого – это решение было еще и вовсе неразумным. Был бы тут пехотный «дегтярев» с парой коробов, по три диска в каждом, и толковым вторым номером – можно было бы рискнуть. С тем же количеством патронов, что имелись, – даже не смешно. Эх, вот как раз сюда бы тот нелепый танчик с африканской коровой на башне и экипажем! Но это уже было пустопорожним фантазерством; боец одернул себя.

– Ну так как, удержим мы их удар всем отрядом? – прямо глядя в глаза потомку, спросил Семенов.