Шпагу принесли где-то через полчаса и всё это время сам герцог, его супруга и двое взрослых дочерей и сын подросток смотрели со страхом на Ржавого, пощады от него они не ждали, да и рассчитывать на неё было после неудавшегося путча по меньшей мере наивно. На примере стремительного разгрома восстания и взятия мощных крепостей герцогов Ди Хорстов и Ди Грасси всем была продемонстрирована наша сила и решительность, против которой никто в королевстве Лейрин совладать был не в состоянии. Мы были той самой силой которой следовало безоговорочно подчиниться и влиться в неё почти на равноправных началах иначе разгром и даже полное уничтожение неизбежно….

Пока я стоял в стороне и размышлял, Ржавый подобрал двух секундантов и вручил им шпагу, которую они передали герцогу и очистив площадку для дуэли, обратились к дуэлянтам с вопросом желают ли они завершить дело миром, но оба промолчали. Ржавый не для того уничтожил родовую крепость чтобы сейчас отступать и идти на попятную, а герцог…. Герцог будь его воля уступил, но отступать ему было некуда, его бастард о существовании которого он до сегодняшнего дня ничего не знал, жаждал крови. Он вспомнил ту служанку, которую выгнал, небезосновательно опасаясь сурового гнева своей законной супруги, но за всё в этой жизни приходится расплачиваться и далеко не всегда расчёт этот измеряется деньгами, пришло и его время сурово заплатить по старым долгам….

Противники встали друг напротив друга, и секунданты официально объявили начало дуэли на глазах около десяти тысяч наших бойцов и пленных гвардейцев. Противники выхватили шпаги и приблизившись к друг другу на несколько мгновений замерли и вдруг сошлись в смертельном поединке. Схватка была короткой, всего лишь какие-то секунды с долями и Ржавый отпрыгнул назад на пару метров и остановился готовый в любой момент продолжить бой, но этого уже не требовалось. Герцог Ди Хорст, тяжело опираясь на шпагу медленно опускался на брусчатку, его белоснежная рубашка на груди имела кровавую полосу, а правая штанина так и вообще вся была залита его же собственной кровью.

Я стоял, скрестив руки на груди и безучастно смотрел. Ржавый умудрился за какие-то короткие мгновения нанести сразу два колющих удара, он добился своего, причём на глазах своих единокровных двух сестёр и брата. Убил ли он своего отца, пока было непонятно, герцог потерял сознание и возле него засуетились наши медики.

— Ну вот и всё, месть моя состоялась. — Каким-то потерянным голосом проронил Ржавый становясь рядом со мной и так же, как и я, наблюдая за работой врачей.

— Ты доволен?

— Нет. Как-то неожиданно пусто на душе стало. Всю свою жизнь я страстно мечтал ему отомстить и вот отомстил, а облегчения никакого не наступило, одна лишь глухая боль на душе и больше ничего. — С тоской отозвался Ржавый очень тихим шёпотом и протянул мне мою же собственную шпагу. Я её взял и покрутив туда-сюда, взглянул на своего заместителя и тоже шёпотом задал ему вопрос:

— Ты его убил?

— Нет, — мотнул он головой, — только болезненно ранил в грудь и ногу, но это не смертельно. За неделю оклемается, вот только что теперь с ним делать ума не приложу.

Меня резко отпустило. Он его не убил в поединке, о котором так страстно мечтал и это было хорошо и в первую очередь для самого Ржавого, не всё в его душе отмерло, что он всем публично и доказал. Он был достойный человек, который шёл по жизни с гордо поднятой головой, а это далеко не просто и дано далеко не каждому и отец его благородных кровей здесь совершенно не причём. Можно родиться в семье с длиннющей родословной и стать отпетым негодяем и мерзавцем, а можно выйти из самого социального дна и быть благородным, честным и сильным человеком, который преодолев жизненные невзгоды и всевозможные препоны на своём пути поднялся на ноги. Всё можно. Можно упасть ниже плинтуса и снова подняться на ноги и даже взлететь в небеса без крыльев, всё возможно, главное не опускать руки и идти вперёд, падая подниматься, а если ты на самом дне, оттолкнуться от этого самого дна и всеми силами барахтаясь выплыть на поверхность. Всё возможно, главное не сдаваться и не опускать руки, что Ржавый…. Нет, теперь уже Майкл Квери прямо здесь и сейчас на этой площади захваченной нами крепости всем и доказал, но главное он доказал самому себе и за это я его искренне считаю своим настоящим другом. Он человек с большой буквы и большим сердцем, а это самое ценное что в нём есть на самом деле….

— Так всё же командир что теперь делать с герцогом и его семейством, женой и детьми? — Уже чуть громче поинтересовался у меня Ржавый, продолжая наблюдать как наши медики наложили тампоны на раны и уложив раненого герцога на носилки, понесли его в медицинскую капсулу.

— Он твой настоящий отец, тебе и решать. Хочешь замок его себе забери вместе со всем его движимым и недвижимым имуществом, а хочешь отпусти на все четыре стороны. Ты победитель, тебе и принимать окончательное решение. — Пожав плечами, отозвался я на его вопрос. Он действительно не знал, что теперь со всем этим делать, а решать за него я совершенно не собирался, как решит, так пусть и будет. Он правильный человек, а значит и выход правильный найдёт.

— Хорошо командир, я подумаю, как со всем этим делом разобраться.

— Вот и разбирайся, а я полетел в замок герцога Ди Грасси и посмотрю какие там трофеи нам достались. — Ответил я ему и попрощавшись, погрузился в бронетранспортёр и в сопровождении десятка бронемашин, поехал в другую захваченную нашими войсками родовую крепость. Не то чтобы это было так уж необходимо, просто я решил предоставить своему заместителю самому во всём разобраться и в особенности в себе самом, что позволит ему самым разумным образом решить участь своего отца, его семейства и замка где он был зачат….