– Да так…

Юний чувствовал, что тот смазливый парень приехал в Винлоланду не зря. Что-то нужно было ему в городе или ближайших окрестностях, что-то очень важное, раз он, презрев возможные опасности, всю ночь шатался по улицам да завязывал беседы в тавернах. И еще одна странность – Айна. Оказывается, никто из местных жителей ее не знает! Откуда ж она взялась? Тоже приехала… на праздник? Или – за чем-то другим?

Рысь вышел на смотровую площадку и поежился – кажется, поднимался ветер. Это и к лучшему – разнесет, развеет туман, и, может быть, после полудня даже выглянет солнышко. Хорошо бы!

Юний снял шлем, подставил голову ветру. Что толку размышлять о чужих странностях: об Айне, о смазливом парне, о синих журавлях, об иценах. Вернее, об их пропавшем сокровище – а не за ним ли явились все эти люди? Не зря же странный парень так дотошно расспрашивал Сервилия. Ищет сокровища иценов? Кстати, иценами же вдруг заинтересовался и Домиций Верула. А-а, забодай их всех козел! Не о них надо думать, а о том, как обхитрить Фракийца! Завтра же попроситься у центуриона куда-нибудь.

– Командир, всадники! – часовой у южных ворот отвлек Юния от размышлений.

Рысь выглянул со смотровой площадки – из тумана к воротам выехали всадники с длинными, зачесанными назад волосами. За плечами их трепетали цветные плащи, лошади нетерпеливо ржали. Вотандины! Ну да – кто же еще? Впереди на белом коне гарцевал Куид Мад Магройд. Оклемался, выходит…

– Открывайте ворота, – распорядился Юний. – Приказано их пропустить беспрепятственно.

Заскрипели шестерни, взвизгнули канаты – подвесной мост упал с тяжелым грохотом, едва не придавив вождя вотандинов. Да-а… Видел бы такое центурион – поубивал бы!

– Эй, Гелий! – возмутился Рысь. – Ты чего там, совсем уже чокнулся? Этак никаких мостов не напасешься. Вот если поломалось хоть что-нибудь, сам будешь чинить, на свои средства.

– А? – оторвался от механизмов Гелий, пожалуй, самый молодой в центурии и самый глупый, неоднократно получавший трепку. – Что, мостки слишком быстро опустились?

– Ничего себе – опустились! Лучше сказать – грохнулись, как подстреленный гусь. Еще раз так опустишь – отведаешь плетки!

– Да ну, – Гелий невозмутимо почесал круглую коротко остриженную голову. – Ничего этому мосту не сделается – крепкий.

– Башка у тебя крепкая! – возмутился Юний и накинулся на остальных. – А вы куда смотрели?

По мосту уже гремели копыта. Все легионеры, кроме часовых, в полном вооружении, с пилумами и щитами, выстроились во дворе две шеренги: за «разрисованными» нужен был глаз да глаз.

Распахнулись северные ворота. Всадники медленно въехали во двор. Впереди – Мад Магройд. Ссадина на его широком лбу была совсем не заметна под толстым слоем разноцветной глины. Доехав до Юния, вотандины остановились, следующий за вожаком всадник спешился и вручил Рыси подорожную – тонкую, покрытую письменами дощечку.

– Все в порядке, – прочитав, кивнул Юний. – Проезжайте… Э, что в мешках?

– Подарки – ткани, два барана, вернее, две овцы, – Мад Магройд усмехнулся, узнав своего соперника. – Аве, римлянин! Ты здорово уделал меня, клянусь Морриган и посохом Лугуса! Эта был хороший бой.

– Рад, что тебе понравилось. – Юний скривил губы в улыбке.

– И я бы еще не прочь повторить, – хохотнул Мад Магройд. – Ты здорово бьешься, римлянин, не так, как твои соратники. Ты – настоящий воин. Может, мы с тобой когда-нибудь еще встретимся. Прощай!

Кивнув, покрытый татуировками вождь тронул поводья коня, и вотандины, миновав ворота, выехали на северную дорогу.