Каракурт посыпал мои волосы каким–то порошком. Так, наверное, я гореть буду лучше.

Факел… Форгат!…

Внезапно надо мной взвился огонь. Я только подумал – ну вот и все. Пламя объяло меня со всех боков. Оно трещало и щелкало. Боль… Она отсутствовала. Повреждения? Никаких. Энергия стихии не причиняла мне абсолютно никакого вреда. Я в изумлении воззрился на Эфоэ. С ним происходило то же самое. Тут что–то громко бабахнуло, и сын Укулукулуна, словно катапультный снаряд, вылетел из Алтаря Гемолимфы. А я все пламенел и пламенел. Внезапно меня подняло в воздух. Я, как фитиль свечи, ярился чистым черным огнем и парил вровень с преторами. Затем, чуть погодя, огонь унялся, и я плавно опустился подле Алтаря Гемолимфы. Вся Максигалдора, преторы, Укулукулун и я впились взором в Оцеллюсы. Все, кроме одного, они полыхали чернотой.

– Третий Экдизис! Экдизис Жертвы Дух Рифф присуждает Калебу Шаттибралю! Отмеченному, благородно отдавшему себя за Анкарахаду и безгреховное дитя Дома Тобольдо! – экзальтированно протрубил Лиуфуил.

– Шаттабра! Шаттабра! Бум! Бум! Шаттабра! Шаттабра! Бум! Бум! Шаттабра! Шаттабра! Бум! Бум! – стонала Максигалдора.

Укулукулун смотрел на Максигалдору и не мог поверить в то, что он видит. и в то, что он слышит. Широко открытые глаза–воронки архонта, всегда такие кошмарные и чудовищные, сейчас выражали неподдельный ужас. Не дожидаясь объявления четвертого Экдизиса, Укулукулун, словно безумный, рванулся к Базалу…

– Теперь черед отмеченного обозначить какой Экд!… – испуганно крикнул Лиуфуил.

Он опоздал. Укулукулун вцепился в рычаг, потом дернул его на себя. Ганглион пришел в действие. Максигалдора тут же стихла.

– Это не по правилам! – еще раз запротестовал Лиуфуил.

– Я отменяю все правила Испытания и отменю тебя, если ты не заткнешься! – отрезал Укулукулун.

Стрелка Ганглиона поднималась снизу вверх. Она прошла «десять» и «одиннадцать часов» и остановилась на «полуночи» – изображении скрещенных мечей. На прекрасном лице архонта проступила жуткая улыбка. И что–то оборвалось во мне в этот момент. Я почему–то почувствовал, что мне никогда не одолеть архонта на предстоящем Экдизисе…

– Экдизи-и-ис Войны-ы-ы! Рифф, Суд Всех Преторов, Анкарахада! Экдизи-и-ис Вой-ны-ыы! Раб и свободный! Экдизи-и-ис Войны-ы-ы!

– Ты – покойник, – уверенно сообщил мне Укулукулун.

Он расслабился и выпятил грудь. Ныне он выглядел так, как будто с его плеч свалилась целая гора. Что Испытание уже в его руках.

Да, в чем же ему так повезло, тролль побери?!

– Экдизис Войны за все Испытания всей истории Анкарахады выпадал всего один раз. Сегодня… Он вновь показался на Ганглионе, – пробормотал как бы сам себе Щипиш.

Лиуфуил обратился ко мне и Укулукулуну:

– Экдизис Войны – уникален. Он – совершенное желание Рифф нашей Праматери дать возможность испытуемым проявить себя в самом чтимом Ею ремесле – в уничтожении врагов Анкарахады. Сейчас враг для вас – это ваш оппонент по Испытанию. Экдизис Войны перечеркивает собою все Экдизисы этого дня. Он обнуляет их. Победителем на Экдизисе станет тот, кто убьет своего оппонента. На Экдизисе Войны назначаются не советники, но оруженосцы. Экдизис Войны завершит Испытание. По его итогу Анкарахада получит короля, благословленного Рифф…

– Я готов! Гото-о-о-о-ов! – смеясь, выкрикнул Укулукулун, перебрасывая меч из одной руки в другую. – Так и надо было это сразу решить! Максигалдора! Только сила правит Миром! Я – ваш гарант на спасение, а он – раб, который не сможет вас никогда и ни от кого защитить! Анкарахада! Я проиграл три Экдизиса, но разве это существенно? Нет! Когда на Анкарахаду придет «погибель», я отведу ее от вас своей сталью! А он? Что он? Примет клинок в грудь – вот и все, на что он способен!

В запястье Укулукулуна проступил великолепный алебастровый щит.