Человек без имени и без жалости

Меня свел с ним в конце осени 1998 года добрый приятель. Я просил, настаивал, и старый друг мой, наверное, нарушая какие-то принципы, все же дрогнул. Лишь предупредил: «Не лезь только с именами и странами и, не дай бог, с оперативными эпизодами. Что захочет, расскажет сам. И давай без этих твоих диктофонов».

Тихое московское кафе в центре в те месяцы грянувшего кризиса-98 было пустынно. Я сразу узнал Его. Аккуратно одетый, совсем немолодой человек лет за 75, но с какой-то особой бьющей уверенностью в движениях, взглядом прямым, рукопожатием железным.

— Вьют…? — осведомился я.

— Як Коле, — усмехнулся Он.

Суть разговора. Он был ликвидатором. И я хотел узнать: как это? Учили его этому и можно ли научить? Давали задание? Как искали и выходили на предателей? И как карали — ведь бывшие свои?

Он отмел мои сантименты сразу: давайте без соплей. Да, был в специальной группе, уничтожавшей предателей, перебежчиков, агентов, которые предавали.

— После 1945 года таких развелось немало. Успел два года прослужить во фронтовой разведке. Языков брали, ходили по их тылам и вообще. Рука была твердой.

Закончилась война. Предложили войти в специальную группу. У меня сомнений — никаких. На что иду, понимал. Согласился. Потом обучили некоторым специфическим методам устранения.

Хорошо знал один европейский язык. Поселили в стране, где хоть социализм и не строили, но войска наши после войны еще стояли. Уехать из этого тихого места в центре Европы по настоящим документам труда не представляло. Давали задание на ликвидацию, и мы выполняли.

— Кто мы? — не понял я.

— Парами, парами работали, — удивился Он моей непонятливости.

— И кто с вами в паре?

Он вдруг тяжело вздохнул, неожиданно перекрестился:

— Жена моя, царствие Ей небесное.

— Погибла при исполнении задания?

Он опять усмехнулся то ли моей наивности, то ли еще чему: